Стихи и проза

Родинков Игорь Аркадьевич

И действительно, менее чем через полчаса яма была уже готова. Видя, что земляные работы могут продолжаться до глубины базальтового слоя, педагог с видом опытного археолога произнес: «Ну, довольно! Глубже клада быть не может, наверное, мы ошиблись, это была случайная монета. Ну, все равно молодцы! Идите мыть руки и ужинать».

Ребята, разочарованные тем, что клада они не нашли, но довольные, что работа закончилась и можно честно есть свой хлеб насущный, пошли в сторону кухни. Но особенно был доволен начальник лагеря. «Ловкость ума,

и никакого мошенства», – подумал он про себя.

На этом можно было бы поставить точку в нашем рассказе, если бы он не имел продолжения на следующее утро.

После завтрака в расположение лагеря пришел начальник местной археологической экспедиции. Каждое лето здесь, в местах известной битвы, археологи вели раскопки, но редко находили какую-либо реликвию старины глубокой. Он сел без приглашения за стол и, строго посмотрев на всех, спросил:

– Кто у вас старший?

– Я, – робко ответил начальник лагеря, не ожидая ничего хорошего от этого посещения.

– Покажите мне Ваше разрешение на ведение археологических раскопок в зоне ландшафтно-исторического заповедника, – сурово пробасил археолог.

При этих словах взрослые и дети, слышавшие разговор, с удивлением и испугом стали переглядываться. Слова про ландшафтно-исторический заповедник произвели в их сознании явный фурор.

– Какие раскопки? – спросила медсестра лагеря, вспоминая при этом, куда вчера она подевала аптечку.

– Как же? Вы вчера нашли клад с древними монетами за деревней. Где у вас разрешение на ведение раскопок, где ваш клад? – не унимался раздраженный начальник экспедиции.

После этих слов начальник лагеря понял, о чем идет речь, и, видя, предынфарктное состояние некоторых педагогов, честно сознался в своем педагогическом подлоге.

Вот такая непедагогическая история имела место быть, потому что лень имела место быть ещё раньше.

Разоблачение, или Следствие ведут знатоки

У нашего коменданта лагеря, Виктора Николаевича, или попросту «деда», как его звали ребята, стали пропадать пачки сигарет. В связи с этим по распоряжению начальника лагеря была назначена тайная следственная комиссия в составе самого начальники лагеря, коменданта и двух старших преподавателей.

Вскоре на территории старшей группы, у кострища, были обнаружены окурки сигарет, фильтры которых были идентичны фильтрам украденных сигарет. Итак, стало ясно: ребята старшей группы тайком дымят крадеными сигаретами. Вот только неясно было, каким образом те попадают в их руки: ведь прямого контакта между подростками и пострадавшим «дедом» не было.

Чтобы проследить цепочку «наркотрафика», решено было добыть информацию у добровольных осведомителей. И вот через Гришку стало известно, что поставщиком сигарет за твердую валюту является ни кто иной, как Мишка Квасин. Следственная комиссия решала учинить ему допрос с пристрастием и подвести его к моменту истины.

Привели

Мишку. Он испуганно посмотрел на трех членов следственной комиссии (начальника лагеря и двух преподавателей) и пострадавшего «деда», сидевших за столом. Еще больше встревожила его просьба начальника лагеря к одному из преподавателей вести протокол.

– В лагере произошли кражи, – сурово начал вести допрос председатель следственной комиссии, он же начальник лагеря по совместительству.

– Я не брал, – дрожащим голосом пролепетал Мишка.

– Чего ты не брал? – спросил председатель.

– Сигареты, – ответил Мишка.

– Ага, Вадим Петрович, прошу занести в протокол, – отреагировал председатель.

Это была первая зацепка: обвиняемый признался, что не брал сигарет, про которые речь еще не велась, а значит, он знал, в чем его могут обвинить. Председатель, «дед» и Павел, третий член комиссии, переглянулись и заулыбались, только Вадим Петрович с серьезным видом писал протокол. Ясно было, что комиссия на верном пути, надо только умело раскрутить это дело.

– Ну, что, пропадают сигареты, – продолжал допрос председатель, – это пустяки, в этом мы можем разобраться сами, но вот у «деда» пропал золотой портсигар – вот это уже серьезно.

На устах членов комиссии заиграли улыбки. Но Мишка воспринял эту новость вполне серьезно, и Вадим Петрович с сосредоточенным видом все вносил в протокол. После этого председатель хотел было сказать, что портсигар был подарен «деду», когда тот был еще мальчишкой, самим Сталиным, но, поразмыслив, решил, что это будет уже перебор, и воздержался от таких фантастических подробностей.

– Насчет портсигара придется вызывать милицию и заводить уголовное дело, – деловито продолжал следствие начальник лагеря.

– Да, – согласился Павел, пряча улыбку.

– Вот каких помощников послал Господь, – поддержал игру «дед».

В глазах Мишки заиграли слезы. Пряча их от посторонних, он пропищал:

– Я не брал портсигара.

– А сигареты брал, – не унимался председатель.

– Сигареты брал, – признался Мишка. – Я больше не буду, – заключил он, вытирая рукавом нос и глаза.

– Прошу занести в протокол, Вадим Петрович: сигареты брал, а золотой портсигар не брал, – сказал председатель. – Иди, – обратился он к Мишке, – и больше не кради.

– Больше не буду-у!, – ответил незадачливый воришка и поковылял к группке ребят, стоявших в стороне и ожидавших результатов расследования.

– Ну вот, теперь все ясно и дело можно закрывать, – подвел итог допроса главный следователь, вставая из-за стола.

– А как же насчет золотого портсигара? – неожиданно с недоумением спросил Вадим Петрович.

Здесь пришлось объяснить нашему товарищу, что это был всего лишь следственный прием, который, кстати, помог выявить истину. Вот такое разоблачение имело место быть, или вот что бывает, когда за следствие берутся знатоки.