Стихи из моих миров
Шрифт:
Но что я там увидела! О небо!
Знакомых было двое или трое,
Но ни один меня не узнавал.
Гораздо больше было незнакомых,
И в полумраке темно-золотом
Там на полу сидели эльфы в джинсах
И пили чай с малиновым вареньем,
И странные проблемы обсуждали.
Меня спросили: "Ты из Средиземья?"
Да, прежде мне ни эльф, ни человек
Не задавал столь глупого вопроса!
Я эльфам имя назвала свое
Им
Я разговоров их не понимала
Они моих не слушали пророчеств.
Наивные... Такою я была
Тому назад две или три эпохи.
Но вот открылась дверь, и в дом вошел
Мой старый друг, что звал меня сестрою
И в прошлой нашей жизни, в дождь и холод,
Делил со мной одну тарелку супа.
Я ожидала радости, восторга,
Пожатия руки... Не тут-то было!
Меня окинув взглядом удивленным,
Он произнес спокойно: "Ты вернулась?
А мы уже считали тебя мертвой,
И даже как-то справили поминки.
А наша проповедница сказала,
Что ни к чему нам больше королевы
У нас тут демократия давно".
И те, что до сих пор не узнавали,
Поддакнули ему: "Да-да, конечно"
И посмотрели сквозь меня на эльфов.
...Была зима, и падал мокрый снег.
22.01.93
III
Огромный зал. Высокий потолок,
Приподнятый куда-то в бесконечность.
Холодные гранитные колонны
И дымный полумрак от ста свечей.
В руке пустой бокал. Сегодня свадьба
Выходит замуж леди Залов Ночи.
Здесь люди пьют багровое вино,
От хохота и песен стонут стены,
И на полу пятнистые собаки
Обгладывают брошенные кости.
Но я чужда их буйному веселью,
Ведь я - лишь тень на дне их странных снов,
Которую сперва забыли люди,
А после и сказанья потеряли,
И я привыкла... Поднимаю взгляд
Не кровь, а золото в моем бокале
И тихий голос: "Пейте, Королева!"
Кто он? И как посмел меня узнать?
Ведь пять эпох бесследно пролетели
С тех пор, как здесь стояли мы со Светлой
И диктовали смертным свою волю!
И был тогда на мне зеленый плащ,
Сейчас же цвет моей одежды - черный,
Чтоб из толпы гостей не выделяться,
А уж лицо - и вовсе не похоже...
Я обернулась. Стройный, смуглый воин
В кольчуге черной, с лютней за спиною
И дерзкою улыбкой на лице:
"Что, Королева, не узнала? Странно!
Когда-то был я менестрелем Юга,
Сейчас - простой наемник в Залах Ночи.
Ну, вспомни - лес у Озера Туманов,
Я
А ты сидела рядом на бревне,
Расчесывала кудри и смеялась".
Как будто вспышка света озарила
Мне память - и припомнила я имя
И вьющиеся волосы до плеч...
Он проследил мой взгляд: "Так получилось,
Пришлось остричься - волосы сгорели
И голову повязывать платком,
Чтоб в зеркало смотреть, не раздражаясь".
Я допила вино. "За три эпохи
Ты не забыл моей любимой песни?"
Он словно ждал все время этой просьбы
И серые нахальные глаза
Вдруг потеплели, и коснувшись лютни,
Запел он: "Что такое Мир за Гранью?
Это дождь"...
4.12.93
* Jamma'h Dargis (букв. Богиня под Тенью) - обозначение на
Высокой речи Скиталицы, второй ипостаси Единой.
________
ПОСВЯЩЕНИЯ ЛИВАРКУ ТАХ-СЕРРАИСУ
(Предположительно написаны различными его возлюбленными.
Большая часть этих стихов вошла в повесть "Янтарное имя".)
* * *
...Просто - пройти через два моста
И повернуть направо...
Просто - понять, что душа пуста,
Но на губах отрава.
Просто - зайти, посетить, побыть
Юной и светозарной,
А уходя, на столе забыть
Отблеск горько-янтарный.
Просто - нежданное повстречать
И проводить без гнева.
Просто - в десятый раз промолчать...
...И повернуть налево.
27-28.01.97
* * *
Предел страсти - песня, и
провалиться мне в преисподнюю,
если я не дошел до него!
(Tanith Lee)
Гитара в руках менестреля - мое оправданье
За горько-хмельную надежду на новое чудо,
За золото губ и запястий, за жажду свиданья,
За блеск воспаленного взгляда (пустое - простуда!)...
Гитара - мое оправданье. Я внешне спокойна,
Я даже способна принять куртуазную позу:
"Мой бард, преклонения Ваша баллада достойна!
Я Вас не люблю, но на память дарую Вам розу".
Вот только мое подсознанье об этом не знает
Ведь мед не рифмуется с медью, лишь лед ему пара
И холод январский объятий кольцо замыкает,
И кожу с души мне струною сдирает гитара
В руках менестреля...
1-2.02.97
* * *
В бесплодном феврале - лишь ты стихов достоин,
И значит, на уста наложена печать.
Прости, что не мудра... Но так уж мир устроен:
Пожарищам дано травою прорастать.