Стихи любимым. Сборник

Ахматова Анна Андреевна

* * *

У меня есть улыбка одна:Так, движенье чуть видное губ.Для тебя я ее берегу —Ведь она мне любовью дана.Все равно, что ты наглый и злой,Все равно, что ты любишь других.Предо мной золотой аналой,И со мной сероглазый жених.1913

* * *

Столько просьб у любимой всегда!У разлюбленной просьб не бывает.Как я рада, что нынче водаПод бесцветным ледком замирает.И я стану – Христос, помоги! —На покров этот, светлый и ломкий,А

ты письма мои береги,Чтобы нас рассудили потомки,Чтоб отчетливей и яснейТы был виден им, мудрый и смелый.В биографии славной твоейРазве можно оставить пробелы?Слишком сладко земное питье,Слишком плотны любовные сети.Пусть когда-нибудь имя моеПрочитают в учебнике дети,И, печальную повесть узнав,Пусть они улыбнутся лукаво…Мне любви и покоя не дав,Подари меня горькою славой.<1912>

* * *

Здравствуй! Легкий шелест слышишьСправа от стола?Этих строчек не допишешь —Я к тебе пришла.Неужели ты обидишьТак, как в прошлый раз, —Говоришь, что рук не видишь,Рук моих и глаз.У тебя светло и просто.Не гони меня туда,Где под душным сводом мостаСтынет грязная вода.Октябрь 1913Царское Село

* * *

В последний раз мы встретились тогдаНа набережной, где всегда встречались.Была в Неве высокая вода,И наводненья в городе боялись.Он говорил о лете и о том,Что быть поэтом женщине – нелепость.Как я запомнила высокий царский домИ Петропавловскую крепость! —Затем что воздух был совсем не наш,А как подарок Божий – так чудесен.И в этот час была мне отданаПоследняя из всех безумных песен.Январь 1914

* * *

Цветов и неживых вещейПриятен запах в этом доме.У грядок груды овощейЛежат, пестры, на черноземе.Еще струится холодок,Но с парников снята рогожа.Там есть прудок, такой прудок,Где тина на парчу похожа.А мальчик мне сказал, боясь,Совсем взволнованно и тихо,Что там живет большой карасьИ с ним большая карасиха.1913

* * *

Каждый день по-новому тревожен,Все сильнее запах спелой ржи.Если ты к ногам моим положен,Ласковый, лежи.Иволги кричат в широких кленах,Их ничем до ночи не унять.Любо мне от глаз твоих зеленыхОс веселых отгонять.На дороге бубенец зазвякал —Памятен нам этот легкий звук.Я спою тебе, чтоб ты не плакал,Песенку о вечере разлук.1913

* * *

Мальчик сказал мне: «Как это больно!»И мальчика очень жаль.Еще так недавно он был довольнымИ только слыхал про печаль.А теперь он знает все не хужеМудрых и старых вас.Потускнели и, кажется, стали ужеЗрачки ослепительных глаз.Я знаю: он с болью своей не сладит,С горькой болью первой любви.Как беспомощно, жадно и жарко гладитХолодные руки мои.Осень 1913

* * *

Высокие

своды костелаСиней, чем небесная твердь…Прости меня, мальчик веселый,Что я принесла тебе смерть. —За розы с площадки круглой,За глупые письма твои,За то, что, дерзкий и смуглый,Мутно бледнел от любви.Я думала: ты нарочно —Как взрослые хочешь быть.Я думала: томно-порочныхНельзя, как невест, любить.Но все оказалось напрасно.Когда пришли холода,Следил ты уже бесстрастноЗа мной везде и всегда,Как будто копил приметыМоей нелюбви. Прости!Зачем ты принял обетыСтрадальческого пути?И смерть к тебе руки простерла…Скажи, что было потом?Я не знала, как хрупко горлоПод синим воротником.Прости меня, мальчик веселый,Совенок замученный мой!Сегодня мне из костелаТак трудно уйти домой.Ноябрь 1913Царское Село

Голос памяти

О. А. Глебовой-Судейкиной

Что ты видишь, тускло на стену смотря,В час, когда на небе поздняя заря?Чайку ли на синей скатерти воды,Или флорентийские сады?Или парк огромный Царского Села,Где тебе тревога путь пересекла?Иль того ты видишь у своих колен,Кто для белой смерти твой покинул плен?Нет, я вижу стену только – и на нейОтсветы небесных гаснущих огней.18 июня 1913Слепнево

* * *

Я научилась просто, мудро жить,Смотреть на небо и молиться Богу,И долго перед вечером бродить,Чтоб утомить ненужную тревогу.Когда шуршат в овраге лопухиИ никнет гроздь рябины желто-красной,Слагаю я веселые стихиО жизни тленной, тленной и прекрасной.Я возвращаюсь. Лижет мне ладоньПушистый кот, мурлыкает умильней,И яркий загорается огоньНа башенке озерной лесопильни.Лишь изредка прорезывает тишьКрик аиста, слетевшего на крышу.И если в дверь мою ты постучишь,Мне кажется, я даже не услышу.Май 1912Флоренция

* * *

Здесь всё то же, то же, что и прежде,Здесь напрасным кажется мечтать.В доме у дороги непроезжейНадо рано ставни запирать.Тихий дом мой пуст и неприветлив,Он на лес глядит одним окном.В нем кого-то вынули из петлиИ бранили мертвого потом.Был он грустен или тайно-весел,Только смерть – большое торжество.На истертом красном плюше креселИзредка мелькает тень его.И часы с кукушкой ночи рады,Все слышней их четкий разговор.В щелочку смотрю я: конокрадыЗажигают за холмом костер.И, пророча близкое ненастье,Низко, низко стелется дымок.Мне не страшно. Я ношу на счастьеТемно-синий шелковый шнурок.Май 1912Флоренция