Стихи в переводе Сергея Торопцева
Шрифт:
760 г.
К закату поднимусь на пик Жаровни
Наш путь по Вечной Реке продолжается, и вот по правому борту возникает окутанная дымкой вершина. Это — Лушань! Романтически настроенный молодой Ли Бо взошел на нее сразу же, как только выехал за пределы родного Шу. Быть может, сыграл свою роль и ностальгический элемент: Лушань иначе — по имени легендарных братьев — именуется Куаншань (гора Куан), что, конечно напомнило поэту родной край, где на тамошней Куаншань (с теми же иероглифами) он штудировал даоско-буддийские каноны в монастыре Великого просветления (Дамин). По преданию, в период династии Чжоу на эту гору ушли в отшельничество семеро братьев Куан, откуда и пошло название горы («лу » — жилище отшельника, отшельник, отшельничество) и нескольких ее вершин, в названия которых включено слово «куан »; позже на Лушань жил отшельник Просветленный, прозывавшийся также Лу-цзюнь, то есть Господин [с горы] Лу. Ли Бо не раз еще поднимался на Лушань, а в конце 750-х годов перевез туда семью, спасая ее от смуты в стране. Он подолгу сиживал за каменным столом в своей хижине, покрытой
Лушань вызвала у экзальтированного поэта взрыв эмоций, и описание горы дано яркими импрессионистскими мазками. Живописный фокус стихотворения — водопад, на который поэт смотрит с расстояния. Он словно ниспадает с неба, неся Земле заложенную Небом энергию. В этот образ вложена сила природы, мощь и величие естественности. Опустив взгляд вниз, поэт оглядывает скалы, влажные от брызг, и напряжение в его душе, омытой чистотой небесного потока, спадает. Лушаньские скалы представлены неким идиллическим миром, далеким от треволнений будней, жизнь на этих склонах кажется той самой благостной «вечностью», которая выступает во многих стихах прямой альтернативой суетной погоне за карьерными успехами. Не случайно через 3 десятилетия, спасаясь от всколыхнувшего страну мятежа Ань Лушаня и облыжных обвинений в государственной измене, Ли Бо увозит семью именно на склоны Лушань.
Смотрю на водопад в горах Лушань
1
К закату поднимусь на пик Жаровни, Взгляну на юг — там водопад вдали, Обрушиваясь с высоты огромной, Он расплескался на десяткили [141] . Летит стремительно, как огнь небесный, Слепит искреньем радужных цветов, Ты словно встал перед Рекою звездной, Что низвергается из облаков. Окинешь взглядом — сколько в этом мощи! Природные творенья — велики! Сих струй и ураган прервать не сможет, В ночи бледнеет месяц у реки. Из тьмы небесной эти струи пали, Окатывая стены горных круч, На камнях капли-перлы засверкали, Как зоревой передрассветный луч. Люблю бродить по этим чудным скалам, Они душе несут покоя дар, Мирскую пыль стряхну с себя устало — И словно выпью Яшмовый нектар. Мне любо благолепие такое, Где расстаюсь я с суетой мирскою.141
Мера длины: примерно в 360 шагов (около 500 м.).
2
Над Жаровнею курится сизый дым, Водопад висит белесой полосой, Словно пал он с бесконечной высоты Серебристою Небесною рекой.725 г.
Смотрю на вершины Пяти старцев близ горы Лушань
146
Девятиречье: в этих местах, к северу от Лушань, Янцзы разделяется на 9 рукавов.
725 г.
Гора Лушань была излюбленным местом и даосов, и буддистов, испещривших склоны монастырями и гротами отшельников. Осенью 750 года Ли Бо избрал эти склоны для своего очередного периода отшельничества — ухода от мира для размышлений и обретения мудрости. В этом стихотворении поэт воспроизводит свои ощущения в процессе медитации в буддийском монастыре. «Ночные раздумья» — это эвфемизм медитативного погружения.
Ночные раздумья в Дунлиньском монастыре на горе Лушань
148
Синий Лотос:поэтический образ глаз Будды; кроме того, это название поселения в Шу, где прошли детство и юность Ли Бо (сам он называл себя Отшельником Синего Лотоса).
750 г.
То же время, тот же склон Лушань, но это не медитация в молельном зале, а медитативное забытье где-то за пределами монастырской стены, в тиши природы, в слиянии с Естеством, в котором виделась Изначальность мира.
И подумалось мне на закате в горах
149
Традиционное обозначение жизни даоса-отшельника, образ безмятежности, характерной для такого бытия.
150
Тот редкий случай, когда слово «гость» (странник, пришелец) имеет положительную эмоциональную окраску.
151
Синее морездесь метоним острова бессмертных Пэнлай в Восточном море.
152
Бессмертный святой, которому, по преданию, уже во времена правления легендарного Шуня было 3 тысячи лет. Овладевая искусством метафизической трансформации (« умение Хун Я» ),поэт ждет «Небесной Колесницы» (традиционное средство передвижения святых), которая увезет его в бессмертие Занебесья.
750 г.
В г. Сюньян (совр. г. Цзюцзян) Ли Бо остановился в даоском монастыре Пурпурного предела, символично связав прошлое с будущим: в 744 г. в монастыре Пурпурного предела (только другом, севернее, в Восточном Лу) он прошел обряд «вхождения в Дао», что дало ему право именоваться монахом (без проживания в монастыре), а в 757 году именно в Сюньяне Ли Бо был заключен в тюрьму, облыжно обвиненный в участии в мятеже против императора.
В сюньянском монастыре Пурпурного предела пишу,
ощущая осень
154
Гора недалеко от Чанъани, на которой жило много даосов, и в 731 г. Ли Бо провел там длительное время в надежде с помощью даоской монахини, родственницы императора, попасть ко двору.
155
Тан Цзюй:гадальщик-физиономист периода Чжаньго.
156
Цзичжу:гадальщик ханьского периода Сыма Цзичжу.
157
Великий поэт, который отказался от службы и вернулся к «своим полям».
750 г.
И вот он, последний в земном бытии Ли Бо взгляд на любимую вершину. Пройдя тюрьму, амнистированный на полпути в ссылку, он восходит на Лушань, как в свою юность. Все в мире связано незримыми каналами, и вода в колодце бурлит от волн на отдаленной реке, и друзья, которых становится все меньше, соединены друг с другом энергетикой святых гор.
Покинув город Сюньян, шлю с озера Пэнли судье Хуану