Шрифт:
Когда-нибудь я отыщу ответ.
Когда-нибудь мне станет цель ясна.
Какая-нибудь сотая весна
Откроет мне потусторонний свет,
И я постигну смысл бытия,
Сумев земную бренность превозмочь.
Пока же плечи мне укутывает ночь,
Томительные шепоты струя,
И обвевая пряным ветром сны,
И отвлекая от серьезных книг...
И
И свет потусторонний не возник.
А хочется, напротив, хмеля слов
И поцелуев, жгущих все мосты,
Бессовестного счастья, новых строф -
Нежданной, изумрудной красоты;
Бессонницы, переплетений - да!
–
Сердцебиений, слившихся в одно...
А что до бренности, так это всё тогда
Мне будет совершенно все равно.
Обрушится с уставших плеч скала:
Меня отпустит прошлых жизней плен.
Мне перестанут сниться зеркала,
И призраки, и лабиринты стен...
И, может, не придется ждать сто лет.
Я знаю - зряч лишь тот, кто пил сей хмель...
Вот в нем-то и отыщется ответ,
И в нем таится истинная цель.
@@@
Обезболивающее превращает в овощ,
Сам живой вроде бы, а мозг из тебя весь вытек.
Час катаешься по кровати от боли, воешь,
Доползаешь до кухни, ищешь свой спазмолитик –
Впополам гнет, как будто снизили потолок –
Вот нашел его, быстро в ложечке растолок
И водой запил. А оно все не утихает,
Все корежит тебя, пульсирует, муку длит,
Будто это душа, или карма твоя плохая
Или черт знает что еще внутри у тебя болит.
@@@
Бернард пишет Эстер: «У меня есть семья и дом.
Я веду, и я сроду не был никем ведом.
По утрам я гуляю с Джесс, по ночам я пью ром со льдом.
Но когда я вижу тебя – я даже дышу с трудом».
Бернард пишет Эстер: «У меня возле дома пруд,
Дети ходят туда купаться, но чаще врут,
Что купаться; я видел все - Сингапур, Бейрут,
От исландских фьордов до сомалийских руд,
Но умру, если у меня тебя отберут».
Бернард пишет: «Доход, финансы и аудит,
Джип с водителем, из колонок поет Эдит,
Скидка тридцать процентов в любимом баре,
Но наливают всегда в кредит,
А ты смотришь – и словно Бог мне в глаза глядит».
Бернард пишет «Мне сорок восемь, как прочим светским плешивым львам,
Я вспоминаю, кто я, по визе, паспорту и правам,
Ядерный могильник, водой затопленный котлован,
Подчиненных, как кегли, считаю по головам –
Но вот если слова – это тоже деньги,
То ты мне не по словам».
«Моя девочка, ты красивая, как банши.
Ты пришла мне сказать:
Только не пиши мне, Эстер, пожалуйста, не пиши.
Никакой души ведь не хватит,
Усталой моей души».
@@@
Лооооось! У нас с тобою что-то не срослооооось!
– Рыыыыысь! У нас с тобой все было зашибииись!
@@@
Если вас трамвай задавит, вы конечно вскрикнете, раз задавит, два задавит, а потом привыкнете
@@@
Горький запах полыни
И песок из пустыни
На верблюжьем горбе -
Тебе.
Деньги старого скряги,
Две скрещенные шпаги
На фамильном гербе -
Тебе.
Незажившие раны,
Все далекие страны
В подзорной трубе -
Тебе.
Ключ от запертой дверцы
И еще мое средце
Цвета алой зари -
Бери!..
11 апреля 2000 года.
@@@
В свежих ранах крупинки соли.
Ночью снятся колосья ржи.
Никогда не боялась боли -
Только лжи.
Индекс Вечности на конверте.
Две цыганки в лихой арбе.
Никому не желала смерти.
Лишь себе.
Выбиваясь из сил, дремала
В пальцах Господа. Слог дробя,
Я прошу у небес так мало...
Да, тебя.
Ночь с 20 на 21 февраля 2003 года
@@@
Я.
Ниспадающая.
Ничья.
Беспрекословная, как знаменье.
Вздорная.
Волосы в три ручья.
Он - гримаска девчоночья -
Беспокойство. Недоуменье.
Я - открытая всем ветрам,
Раскаленная до озноба.
Он - ест сырники по утрам,
Ни о чем не скорбя особо.
Я -
Измеряю слова
Навес,
Переплавляя их тут же в пули,
Он - сидит у окна на стуле
И не сводит очей с небес.
Мы-
Не знаем друг друга.
Нас -
Нет еще как местоименья.
Только -
Капелька умиленья.
Любования. Сожаленья.
Он - миндальная форма глаз,
Руки, слепленные точёно...
В общем - в тысячу первый раз,
Лоб сжимая разгорячённо,
Быть веселой - чуть напоказ -
И, хватая обрывки фраз,
Остроумствовать обречённо,
Боже, как это все никчёмно -
Никогда не случится "нас"
Как единства местоимений,
Только горсточка сожалений.
–
Все закончилось. Свет погас.
Я.