Стихи. (В переводах разных авторов)
Шрифт:
Там, где цапля бьет крылом,
Крыс пугая водяных, -
Мы храним от глаз чужих
Полные до верха чаны
Вишен краденых, румяных.
Так пойдем, дитя людей,
В царство фей, к лесной воде, -
Крепче за руку держись!
–
Ибо ты не понимаешь, как печальна жизнь.
Где луна холодным глянцем
Берег Россеса [36] зальет,
До утра старинным танцем
Мы сплетаем хоровод -
В колыханье рук и взоров
36
Россес,
До утра прядем узоры
Под луной у дальних вод.
Беззаботно и легко
Мы порхаем над волнами
В час, когда слепыми снами
Мир объят людской.
Так пойдем, дитя людей,
В царство фей, к лесной воде, -
Крепче за руку держись!
–
Ибо ты не понимаешь, как печальна жизнь.
Где вода с холмов струится
В озерца на дне Глен-Кар, [37]
Где звезда не отразится,
Затерявшись в тростниках,
37
Глен-Кар (Glen Car, точнее Gleann an Chairte — "Долина исполинского камня") — долина к северо-востоку от г. Слайго, неподалеку от Драмклиффа. По ее склону стекает водопад; на дне вода собирается в озеро.
Мы форели полусонной
Беспокойные виденья
На ухо поем,
Меж травы, в слезах склоненной,
То мелькнем прозрачной тенью,
То опять замрем.
Так пойдем, дитя людей,
В царство фей, к лесной воде, -
Крепче за руку держись!
–
Ибо ты не понимаешь, как печальна жизнь.
С потемневшими очами
Он идет на зов:
Не слыхать ему мычанья
Стада с солнечных холмов,
Не видать возни мышиной
Возле ящика с крупой,
Пенье чайника в камине
Не вдохнет в него покой.
Он уходит от людей,
В царство фей, к лесной воде, -
Крепче за руку держись!
–
Ты вовеки не узнаешь, как печальна жизнь.
Where dips the rocky highland
Of Sleuth Wood in the lake,
There lies a leafy island
Where flapping herons wake
The drowsy water-rats;
There we've hid our faery vats,
Full of berries
And of reddest stolen cherries.
Come away, O human child!
To the waters and the wild
With a faery, hand in hand,
For the world's more full of weeping than you can understand.
Where the wave of moonlight glosses
The dim grey sands with light,
Far off by furthest Rosses
We foot it all the night,
Weaving olden dances,
Mingling hands and mingling glances
Till the moon has taken flight;
To and fro we leap
And chase the frothy bubbles,
While the world is full of troubles
And is anxious in its sleep.
Come away, O human child!
To the waters and the wild
With a faery, hand in hand,
For the world's more full of weeping than you can understand.
Where the wandering water gushes
From the hills above Glen-Car,
In pools among the rushes
That scarce could bathe a star,
We seek for slumbering trout
And whispering in their ears
Give them unquiet dreams;
Leaning softly out
From ferns that drop their tears
Over the young streams.
Come away, O human child!
To to waters and the wild
With a faery, hand in hand,
For the world's more full of weeping than you can understand.
Away with us he's going,
The solemn-eyed:
He'll hear no more the lowing
Of the calves on the warm hillside
Or the kettle on the hob
Sing peace into his breast,
Or see the brown mice bob
Round and round the oatmeal-chest.
For be comes, the human child,
To the waters and the wild
With a faery, hand in hand,
from a world more full of weeping than you can understand.
Роза
О, кто сказал, что красота минует, словно сон?
Тоскуют алые уста, надменны и скорбны,
О том, что мир не посетят чарующие сны
С тех пор, как траурным костром взметнулся Илион [38]
И пали Уснеха сыны. [39]
38
Илион (Троя) — в греческой мифологии город, захваченный и сожженный греками в результате Троянской войны. Причиной войны стало похищение спартанской царицы Елены Прекрасной троянским царевичем Парисом.
39
"…Уснеха сыны" — в ирландской мифологии трое братьев: Найси, Андле и Ардан, сыновья уладского воина Уснеха. Найси бежал на чужбину вместе со своей возлюбленной Дейрдре, которая была просватана за уладского короля Конхобара; братья последовали за ними. Но в конце концов их хитростью вынудили вернуться в Улад, и они были убиты воинами Конхобара.
И мы в тревогах и трудах рассеемся, как дым,
Но среди обликов людских, струящихся с земли,
Под бренной пеною небес, где звезды отцвели,
Меж вереницы бледных волн под ветром ледяным
Пребудет одинокий лик.
Склонитесь, ангелы, пред ней в заоблачном дому!
До вас и прежде, чем в тиши раздался первый вздох,
Над бездной водною витал усталый добрый Бог:
Он расстелил зеленый мир по слову Своему
Ковром для этих легких ног.
Who dreamed that beauty passes like a dream?
For these red lips, with all their mournful pride,
Mournful that no new wonder may betide,
Troy passed away in one high funeral gleam,
And Usna's children died.
We and the labouring world are passing by:
Amid men's souls, that waver and give place
Like the pale waters in their wintry race,
Under the passing stars, foam of the sky,
Lives on this lonely face.