Стихи

Белавина Нонна Сергеевна

О детстве

Был простой деревенский дом, Ни хрустальных люстр, ни паркетов, Но жилось так привольно в нем В те года, особенно летом. Прямиком наверх со двора Шла тропинка едва заметно, И была моей вся гора, Весь запас сокровищ несметных. Был моим веселый ручей, И моими — на ветках сливы, А сама я была ничьей, Молодой, задорной, счастливой. Чуть подальше, в лесу густом Платье мне рвала ежевика, И лисица рыжим хвостом Вдруг взметала в панике дикой. И казалось, что жизнь без дна, Никогда не будет иначе, До краев я была полна Ко всему любовью горячей. Я еще не знала тогда, Что судьба будет все зубастей, Что пошлет мне она года Самых горьких бед и несчастий. Отберет нежданно семью, Уведет из дома родного, В незнакомом, чужом краю Стану

дом налаживать снова. Но когда старый мир исчез, Жизнь суровой мачехой стала, В тот далекий волшебный лес Я всегда душой улетала. И ручей, что меня поил В детстве чистой своей водою, Стал источником новых сил В бесконечном бою с судьбою. Становилось душе тепло, И быстрей забывались беды… Это детство мне помогло Одержать над судьбой победу. Берегу я всю жизнь свою Чары радостей тех далеких… И тропинке, лесу, ручью Благодарно шлю эти строки.

«Чья это тень за моим плечом?..»

Чья это тень за моим плечом? Что это там висит? Это стоит маленький гном И держит в руках часы. И слышится стук: тики-так, тики-так… И с каждым разом быстрей. Это считают они каждый шаг Радостной жизни моей. Той, что жестокой умела быть, А после стала, как друг, И научила меня любить Бережно все вокруг. Ласковый снег, слепые дожди, Ветер, море и зной… Маленький гном, ты лучше уйди, Не стой за моей спиной. И пусть часы не торопят меня И не стучат быстрей, Дай мне еще светлого дня, Дай мне теплых ночей. Еще не сделаны все дела, Не все созрели стихи, Дай лишний год, чтобы я могла Замолить былые грехи. И доброе слово людям сказать, Пока не наступит мрак… Но гном стоит, закрывши глаза, А часы: тики-так… Тики-так…

«Как научиться провожать без слез…»

Памяти ушедших друзей

Как научиться провожать без слез Туда, откуда больше не вернуться, Тогда, когда мучительно коснуться Холодных рук и мраморного лба? Как научиться провожать без слез, Когда звучит «надгробное рыданье», Прощаются «последним целованьем», Оборвана короткая судьба? Как научиться провожать без слез И принимать покорно Божью волю, Когда душа сжимается от боли, Беспомощная, робкая душа? Она боится этой черной двери, А ведь должна в свое бессмертье верить И этой верой в горе утешать. Как научиться провожать без слез В тот мир, где «несть болезни и печали», Где жизнь вечную нам обещали?.. На что мне жизнь в пустынных небесах? Я не хочу ни лгать, ни лицемерить, У гроба друга в жизнь иную верить И слез не лить, когда душа в слезах… Нет! Я не в силах провожать без слез!

Белград (1977)

Вернусь ли я к тебе? Увижу ли и скоро ль Голубизну твоих сливающихся рек И обезумевший, ослепший город, Где я была счастливей всех?

Б.Н. 1944 г.

Я вновь брожу по улицам знакомым Тем, что когда-то отняла война… Как хорошо! Я здесь — своя. Я — дома. И словно юность мне возвращена. Какой размах у всех воспоминаний. И сколько лет ложится в каждый миг. Я в этот парк спешила на свиданье… А в этот дом за пачкой новых книг. Сюда, дрожа, бежала на экзамен, А там сиял искусства строгий храм… Тоску о нем я пронесла годами По всем ненужным и чужим путям. Мне улицы протягивают руки, Встречая дочь заблудшую свою, Но после долгой и глухой разлуки Не каждый дом в лицо я узнаю. Я знаю: нет к прошедшему возврата, Но все ж душою, полною тепла, Ищу окно, в которое когда-то Любовь, еще неузнанной, вошла. Оно, как встарь, распахнуто. Навеки! (Как неизменно счастье двух людей…) А там, вдали, обнявшиеся реки В голубизне немыслимой своей. И старый парк, и церкви, и «Споменик»… О, город мой, прости меня, прости! Ведь неповинна я в своей измене, Война смешала все мои пути. Я — не твоя! Повернута страница. С другой страной я связана судьбой. Но ты всегда, всю жизнь мне будешь сниться И в сердце яркой вспыхивать звездой.

Старый автомобиль

Ты был живым, ты бегал, ты гудел, Ты по утрам капризничал немного, Но ты любил живую тяжесть тел И светлую веселую дорогу. Но короток мотора — сердца век. Он заржавел, он больше не блестящий. Ты постарел. Совсем, как человек, Ты кашлять стал и задыхаться чаще. И вот пора расстаться нам с тобой, Отдать тебя в неведомые руки. И грустно мне, как будто ты — живой, И больно мне, как при любой разлуке.

«Сегодня так отрадна тишина…»

«Есть

в каждом сердце скрытая струна…»

К. Паустовский.

Сегодня так отрадна тишина. (Лишь мелкий дождь чуть шелестит по крыше.) «Есть в каждом сердце скрытая струна». В такую ночь её мы лучше слышим. В такую ночь она издалека Звенит ясней и нежно и печально, И словно чья-то тёплая рука Моей души касается нечайно. Сметает пыль моих дневных забот, Смягчает гнёт обид и огорчений, И что-то светлое со дна души встаёт, И забываю о тоске осенней. Я верю: радость мне ещё дана. И рой надежд взлетает выше, выше… «Есть в каждом сердце скрытая струна»… Прислушайся! Быть может, ты услышишь.

Твоя душа

Твоя душа монашенкою кроткой Живет, не зная резких перемен, Перебирая дни свои, как четки. Но иногда в ней властвует Кармен. И волосы украсив розой яркой И упиваясь трелью кастаньет, Душа берет от жизни все подарки И ничему не отвечает: «нет». Звенят бокалы… Кто-то смотрит жадно И о любви гитары говорят, Твоей душе и страшно и отрадно, И опьяняет душу этот яд. А завтра вновь молитвенник и святцы И в глубине — раскаяния муть… И как душе понять и разобраться, Какой же здесь ей предназначен путь. Чего в ней больше: святости? греха ли? Что слаще ей: молиться иль плясать? Но близок миг (уже яснеют дали) Когда за все придется отвечать. Спеши, душа! В исповедальне темной Покайся, все о прошлом рассказав. Но вот беда: главу склоняешь скромно, А грех лукаво прячется в глазах.

Праздник света

Я была на празднике света, Чистой радости и тепла, У чужих стояла портретов И уйти не могла, не могла. От осеннего листопада, Заплясавшего над водой, Оторвать не могла я взгляда И уйти не могла домой. И ходила я все, ходила, Застывала то здесь, то там, Вдохновенья яркая сила Превратила комнату в храм. У художников разны темы, И похожих полотен нет. И читала я, как поэму, И пейзаж и цветов букет. Вот у снежного косогора Пригорюнился старый дом… А мальчишку с лукавым взором Унесла я в сердце своем. От старушки, от кружевницы Не могла отвести я глаз. Чтобы всем вполне насладиться, Я пойду еще в …пятый раз. Попрощаюсь с выставкой этой, (Может быть до новых времен), И запомню с гордостью светлой Ряд и наших, русских имен. Юбилейная выставка Лиги Американских Художников в мае 1978 г.

«Я всегда ведь Марфою была…»

Я всегда ведь Марфою была. Мне далёко было до Марии. Заполняли жизнью мою дела И заботы вечно лишь мирские. Даже летом солнечного дня Для работы разной не хватало. И сердилась Муза на меня Оттого, что мы встречались мало. «Для тебя я — золушка. Смотри Нам с тобой не избежать разлуки… По ночам поэты до зари Все ко мне протягивают руки. Все меня зовут и берегут, С теплой лаской обнимают плечи, А тебе любой важнее труд, Чем со мной сверкающая встреча». Что же делать, Муза, ты права! И хоть с детства я к тебе стремилась, От забот житейских голова И душа смертельно утомилась. Я тебе молюсь издалека, А позвать тебя уже не в силах, И моя дрожащая рука Карандаш безвольно уронила. Словно крепкий узел, в сердце — грусть… (Марфа, Марфа не печись о многом!) Неужели я не преклонюсь Пред искусством, словно перед Богом, И заброшу все свои дела, Все заботы мелкие, земные? Помоги мне, чтобы я смогла Хоть на миг приблизиться к Марии.

«Это верно старости начало…»

Это верно старости начало, Оттого все чаще и нежней Вспоминаю жизнь, что колдовала Над беспечной юностью моей. Но ее бесценные подарки Мне тогда казались пустяком, А теперь огнем пылают ярким На страницах книги о былом. Снег почти до самого апреля, Молодой колдуньею — весна, Дальних гор рисунок акварельный И блаженством райским — тишина. Но тогда она давила камнем, Угнетала смертною тоской, И кричала юность: «Не нужна мне Тишина, дарящая покой». Разве может юность согласиться Задержать стремительные сны? И однажды вырвалась я птицей Из томящей душу тишины. А она мне рифмы подбирала, И дарила песен водопад… Это верно старости начало, Что вернуть все хочется назад. Что теперь я вспоминаю с грустью И ни в чем утехи не найду, Дорогое это захолустье, Тихий сад в сиреневом бреду, Этот воздух первобытно-чистый, Над горами лиловатый дым, Девочку с косичкою пушистой, Ту, что звали именем моим.