Стихи
Шрифт:
Парадокс!
Абсурд! В последний миг последней боли мы ждем предсмертной высшей воли, вершащей справедливый суд.
Но вот лежит она под пеплом, отторгнутым через века, из огненного далека с моим перекликаясь пеклом.
И, негодуя, и робея, молила, плакала, ждала. Любовь, заложница, Помпея,
За хлестнута глухой тоской я. Нет, гибнуть не должно такое! Ах, если бы! О, если бы... Но под ногами - битый мрамор: обломки дома или храма, осколки жизни и судьбы.
Вернусь домой к одной себе я, найду знакомого плебея по телефону, доложив, что хороша была Помпея! А Рим... Рим, Вечный город, жив. Римма Казакова. Страна Любовь. Москва, "Молодая Гвардия", 1980.
* * *
Сойди с холма и затеряйся разом в траве, коль мал, и в чаще, коль велик. Сойди с холма!
– велят душа и разум и сердце опустевшее велит.
Наполнит вдох цветенье диких вишен, прильнет к ногам грибная полутьма... Ты зря решил, что вознесен, возвышен лишь тем, что озираешь даль с холма.
Сойди с холма - и станет небо шире, и будет жизнь такой, - сойти с ума! И ты поймешь, как много мира в мире. Он звал тебя давно сойти с холма.
А этот холм, что пред тобой маячит, где был как будто к звездам ближе ты, он ровным счетом ничего не значит для жизни в измеренье высоты.
Он не вершина, он лишь холм, не боле, но будешь с ним в соседстве неплохом, ты обретешь свой лес, и дол, и поле, и даже по-иному - этот холм.
И все как надо в сердце соберется, и все тебе подскажет жизнь сама. Пусть на холме останется березка твой постовой... А ты - сойди с холма.
* * *
Ступлю туда, куда ступлю, в грех превращая прегрешенье, не спрашивая
Сама приду, сама уйду, сама за все, про все отвечу, за прелесть-глупость человечью, за яблоки в чужом саду.
Пусть моя душенька болит, она от боли только больше. И было это так, что - боже! пусть мое яблочко кислит.
Хочу того, чего хочу, и нет ни страха, ни запрета. и что пропето - то пропето, по сердцу, хоть не по плечу.
Люблю того, кого люблю, и странным, ласковым смиреньем и этим вот стихотвореньем свое несбыточное длю...
* * *
Я житейским бесчисленным радуюсь хлопотам. Их так много, они - как дождинки весенние... Пережитые беды становятся опытом. Он не учит, а он создает настроение. Поглядят и подумают: горя не знавшая! Словно птичка на ветке, заметят, завидуя. А в душе я еще столько боли донашиваю, и еще доглотать не успела обиды я. Но с бездушием рыбьим, со злобой крысиною да и с собственной глупостью все же покончено. Пережитые беды становятся силою, и шагаю - как будто танцую - по кочкам я. Наполняется мир неотведанной радостью. Лампы в окнах домов - словно свечи во храмах. Пережитые беды становятся храбостью жить, как будто и не было бед этих самых.
* * *
Я не умела жить несмело. Но смелость не всегда права. И сколько раз она немела, смирней травы, белее мела, глотая слезы и слова.
Я больше не сгущаю краски, как пульс мне не стучит в виски, и не из-за опаски встряски считаю: подлежат развязке не все узлы и узелки.
Так трудно этот опыт нажит! Да только прок-то в нем какой? Ждать, что вдруг милость жизнь окажет и узел за узлом развяжет когда-нибудь своей рукой?..