Стихий безумные удары

Буянов Евгений Вадимович

– Ы-ы! У-у! – киваю и тычу пальцем в нужную сторону.

Ну, спуститься-то мы к домику за несколько часов спустились. Чуть пройдем, – ляжем и отдыхаем. Потом опять. Но вот чтобы войти в дом, надо было еще небольшой подъем одолеть. А это оказалось возможно только ползком, да и то не сразу для таких, как мы «дохляков», в том состоянии. Ну, ползем потихоньку с рюкзаками и с длинными остановками. Отлеживаемся. На одной передышке я обернулся, увидел ребят, и ситуация показалась интересной. Потому достал фотоаппарат и сфотографировал их. Это – к твоему комментарию, что альпинисты редко фотографируют!

– А

что же дальше?

– Из домика зимовщики давно уже вылезли, услышав наши голоса. Но, естественно, не сразу разобрались, в чем дело. Ползут какие-то под рюкзаками, как червяки. Как под пулеметным огнем. Подозрительно и странно. Не сразу поняли, что по-другому мы просто не можем.

Потом, наконец, сбежали, подхватили рюкзаки, помогли добраться до тепла жилища. Отогрели и отпоили горячим чаем с разведенным джемом. Мы пили, пили, и никак не могли ни напиться, ни согреться. Я и потом с особым удовольствием пил этот живительный напиток.

Оставили переночевать. Утром мы уже немного «отошли», отогрелись, подсушились, поели и решили все же идти в альплагерь. Это еще километров тридцать по ущельям, вниз до села Заромаг, потом вверх к альплагерю. Все, чтобы успеть к контрольному сроку.

– Были тогда особые представления о долге, дисциплине и контрольных сроках.

– Были. На дорогу нам помогли. Но что смогли дать? Банку консервов, да буханку хлеба. И мы пошли без остановки, потому что знали: если остановимся, то не вытянем… Уже в Цейском ущелье попали в темноту, – ни зги не видно. А фонарей, конечно, у нас в помине не было. Мосты в ущелье были сметены селем, поэтому идти пришлось через верхнее цейское селение.

Но нашли весьма оригинальный способ поиска тропы в темноте. Если возникало сомнение, там ли идем, то опускались вниз и принюхивались. А там по тропам ходят ишаки, и много ишачьего помета… Ходят ослы не только с рюкзаками, но и чистокровные, с вьюками… Так вот, если «энтим пометом» пахнет, то ты – на верном пути. Так, несколько раз сбившись с дороги, все же нашли верный путь по запаху ишачьего помета.

Явились в альплагерь точно к 23.00, – как раз к контрольному сроку! Когда ударили в било, сбежались все. Что тут было! Нас ведь уже почти похоронили. Спас отряд, посланный на ледник с теплым снаряжением и пищей, чуть сам не утонул в снегу. Они проваливались по горло, и вынуждены были отступить, – идти вверх было просто невозможно: на леднике выпало больше двух метров свежего снега…

Нас, почти совсем беспомощных, отмывали, словно малых детей. А потом лечили, – и немого, и слепого, и остальных «отмороженных».

После этого я месяца четыре никак не мог согреться. Не проходило постоянное ощущение холода. Промерз всерьез и надолго… Вот такие дела. И после этого случая все последующие трудности даже на значительно более сложных маршрутах казались несравненно меньшими.

– Да, Борис Лазаревич, тяжелый случай на «сломе» зимы и лета, на «выверте» межсезонья. Грозные опасности снегопада очевидны и понятны: потеря ориентирования, переохлаждение, лавины… И ясно, что «игры» с горами в непогоду – это

смертельный риск, которого надо избегать. Но даже осторожная группа альпинистов или туристов «не застрахована» от капризов непогоды на большой высоте. Каков основной вывод на случай, если все же окажешься в столь сложной ситуации?

– Работать! Невзирая на то, что холодно и трудно. Любое восхождение – это работа. Если запаса моральной и физической прочности хватит, значит выберешься. Нет, – погибнешь…

Нужны ли такие рассказы старых альпинистов, рассказы наших отцов (а Борис Лазаревич – отец моего одноклассника Миши)? Я считаю, что нужны, и очень интересны, хотя сам Борис Лазаревич, во многих вопросах ужасный скептик, махнув рукой, возражает:

– Кому это сейчас нужно?..

– Вот Шатаев пишет: каждое новое поколение альпинистов сильнее предыдущего.

– И правильно пишет!

– Такое высказывание делает честь, но я не до конца с этим согласен. Каждый ведь в истории берет свою ступеньку, и если бы вы, ваше поколение, в свое время не взяли свою, то следующее «брало бы свое» на ступень ниже. Да, сейчас лучше снаряжение, более отработана тактика восхождений, система тренировок, подготовки, облегчены заброски, и многое-многое другое. Сейчас многое по-другому, и само сравнение не вполне правомерно. Мне почему-то кажется, что «первые номера» предыдущих поколений, такие как, например, Евгений Абалаков, попади они в начале расцвета своих сил в наше время, смогли бы на равных ходить и бороться с лучшими альпинистами наших дней. И понятие «лучший» весьма условно и временно. Человек – везде и всегда человек, и за несколько последних тысяч лет он изменился очень мало…

– Ну, не знаю… Всего того, что за «наши» годы было «наработано», – всей этой системы подготовки альпинистов сейчас уже нет. Она разрушена…

– Да, и у туристов картина похожая. Но я уверен, что прошлый опыт понадобится, он «возьмет свое»…

– Посмотрим…

Борис Лазаревич не хочет спорить, и мне понятно, что здесь что-либо доказать невозможно: многие вещи являются вопросами «чистой веры» и представлений конкретного человека. Что же до истории альпинизма, и вообще Истории с большой буквы и связанных с ней «историй»… Очевидна истина: она и «они» всегда будут интересными, если коснутся интересного для тебя вопроса, если не оставят тебя равнодушным. Если сумеешь услышать…

Отцов надо слушать, понимать внимательно и тонко… Ведь порой за небольшой, простенькой их фразой стоит такая борьба, такое кипение жизни, о которых ничего не знаешь…

Записано 05.11.2001 г. (по беседе 01.11.01), отредактировано по замечаниям Б.Л. Кашевника 30.11.01. 07.12.01, 12.05.03 и 18.02.06. Статья в другой редакции опубликована в журнале ЭКС, № 1 – 01.2002 г. Приведены фотоснимки из архива Б.Л.Кашевника.

Послесловие Буянова Е.

По разному сложились судьбы участников этого восхождения. Ныне живут и здравствуют Борис Лазаревич Кашевник и Евгений Яковлевич Тур.

Борис Лазаревич – известный конструктор альпинистского и спасательного снаряжения. Его фирма (всего из двух человек) активно разрабатывает, испытывает и внедряет системы спасения человека при пожарах. С Евгением Туром он поддерживает связь (в частности, выслал ему журнал ЭКС с этой статьей «Снегопад!..»). С Сергеем Морозкиные жизненные пути разошлись, и его дальнейшая судьба нам неизвестна.