Стихия любви
Шрифт:
Вся остальная мебель — письменный стол, шкаф, полки для книг — была прикреплена к стенам.
Передвигать можно было только большое кожаное кресло и маленький пуфик возле туалетного столика.
Хобсон, видя, что девушка с интересом оглядывается вокруг, предложил показать ей всю яхту.
На судне были еще четыре каюты для гостей и два помещения поменьше.
— Это для горничных и лакеев, — пояснил Хобсон.
— Уверяю вас, — отозвалась Альдора, — я-то сама в состоянии о себе позаботиться.
— Я так и подумал,
Девушка рассмеялась.
Яхта уже отчалила от пристани, и Альдора поднялась на палубу, чтобы полюбоваться морем. Было довольно жарко, и она сняла шляпку и жакет для верховой езды.
Полуденное солнце золотило легкую дымку на горизонте. Альдора подумала, что этот чудесный пейзаж по достоинству оценил бы ее отец.
К своему удивлению, она поймала себя на мысли, что и герцогу этот морской вид тоже пришелся бы по душе. И еще она подумала, не рано ли собирается его светлость подняться на ноги, не мало ли будет двух дней для его полного выздоровления?
— Интересно, как мама объяснит мое отсутствие? — прошептала Альдора.
Впрочем, ее отсутствия скорее всего никто и не заметил бы, однако тот факт, что лошади герцога не будут участвовать в главном заезде, непременно вызовет всеобщее недоумение.
И все-таки Альдора не сомневалась в дипломатических талантах матери. Уж она-то обязательно найдет способ уладить неловкую ситуацию и как-нибудь объяснит, почему его светлость так неожиданно исчез. К тому же никто не осмелится предположить, что герцог и Альдора находятся вместе.
«Скоро мы вернемся домой, — думала девушка, — герцог скажет маме, что наш брак невозможен, а затем уедет в Лондон. Так что скорее всего мы больше никогда не увидимся».
Она постояла на палубе еще около получаса, вдыхая свежий морской воздух, а затем решила навестить герцога.
Увидев его, она снова почувствовала себя виноватой в том, что он распростерт здесь, на кровати, вместо того чтобы с трибуны гудвудского ипподрома наблюдать за быстрым бегом своего скакуна-победителя.
«Надеюсь, его лошадь все же одержит победу!»— подумала Альдора.
Ей захотелось, чтобы герцог проснулся и она смогла бы извиниться за свое бегство, которое лишило его возможности насладиться финалом скачек.
Она и вправду собиралась пересечь Ла-Манш и скрыться .во Франции, но и представить себе не могла, что герцог бросится следом за ней.
Во Франции она собиралась остаться до тех пор, пока ее мать не откажется от безумной идеи устроить ее брак с герцогом.
Альдора захватила с собой значительную сумму денег и некоторые драгоценности.
Впрочем, теперь она понимала, что даже пистолет не помог бы ей, окажись она один на один с разбойником.
Прежде ей никогда не приходилось путешествовать одной. Ее всегда
Правда, отец научил ее неплохо стрелять, и она была уверена, что не растеряется в нужный момент. Но, вспоминая пережитое происшествие, Альдора вынуждена была признаться, что страшно перепугалась.
Сейчас она была далеко не так уверена в том, что в состоянии сама о себе позаботиться, как уверяла недавно герцога.
Альдора слишком плохо знала жизнь. Только теперь, присев на краешек кровати герцога, она подумала, что все у нее могло сложиться далеко не так гладко, как она себе представляла.
Если бы ей удалось продолжить путешествие в полном одиночестве, не только ее кошелек, но и она сама могла бы вскоре стать добычей каких-нибудь мошенников.
«Наверное, я сошла с ума, когда решила, что смогу обойтись без всякой помощи!»— подумала Альдора, устыдившись своей наивности и дерзости.
Почти весь день Альдора провела у постели герцога, который становился все беспокойнее.
Хобсон установил очередность их дежурств. Сперва он заставил ее пообедать, а потом уговорил пойти к себе. На, ее протесты он ответил:
— У вас не было возможности отдохнуть. Лучше это сделать сейчас, а потом вы посидите с ним, пока я буду занят своей обычной работой. Ночью я вас сменю.
— Но это нечестно! — возразила Альдора. — Вы; будете на ногах гораздо дольше, чем я!
Хобсон усмехнулся:
— Я привык много работать, миледи! Лучше вы посидите с ним днем, а я ночью.
— А если его светлость будет плохо спать? — не сдавалась Альдора. — Вам тоже необходим отдых.
— Ну хорошо, миледи, — согласился Хобсон. — Оставайтесь с его светлостью, а в два часа я вас сменю.
Так будет справедливо?
— Да, так будет лучше, — согласилась девушка.
Хобсон предложил поставить для нее кровать в каюте герцога, чтобы она могла прилечь, если будет возможно.
— Вдруг я засну и не услышу, когда его светлость проснется? — забеспокоилась Альдора.
— Вы будете спать чутко. Так всегда бывает, когда дежуришь у постели больного.
Альдоре показалось, что нечто подобное она уже слышала от самого герцога.
Никто, кроме отца, никогда не говорил с Альдорой о серьезных вещах. Знакомые ее матери вполне удовлетворялись обсуждением нарядов и драгоценностей или светских сплетен.
Через некоторое время после ухода Хобсона герцог стал Проявлять признаки беспокойства. Он что-то бормотал и метался на постели. Девушка подошла поближе и положила руку на его лоб.
Температура явно стала повышаться. Хобсон не ошибся, у герцога начинались жар и лихорадка.
Однако до полуночи состояние герцога особенно не менялось, и Альдора рискнула прилечь.