Стихия страха
Шрифт:
– Кроме протаможья, вы только что заработали пожизненную каторгу за попытку провезти запрещенные церковные тексты. Арестуйте его!
Неудачливый контрабандист затрясся всем телом и плюхнулся на колени перед красавчиком.
– Ваша святость! Умоляю! Не знал, мамой клянусь! Ничего не знал! Каюсь, вез пряности! Исключительно в личное пользование! Папой клянусь! Про текст ничего не знал! Дедом клянусь! Там же ничего не ясно, думал, мудрености какие, для ученых! Бабкой клянусь!
– Довольно!
– прикрикнул на него инквизитор, собирая любопытные взгляды остальных пассажиров,
– А ну встать!
Он рывком за воротник вздернул мужчину на ноги, развернул его лицом к встречающим и кивнул зло, не сводя с меня глаз:
– Кто тебе рукопись заказал, говори! Есть здесь заказчик? Скажешь - отделаешься штрафом!
Толстяк растерянно смотрел в толпу, маленькие глазки судорожно бегали, губы постыдно дрожали от страха. Я вздохнула и плотней закуталась в мех.
– Не знаю, ваша милость! Мамой клянусь! Покупатель ждет в кабаке "Пьяный гусак"! Рядом с Академией! Папой клянусь! А как он выглядит, не знаю! Дедом кля...
– Хватит!
– оборвал несчастного инквизитор, брезгливо отталкивая от себя и кивая стражникам.
– В управу его.
Уже не слушая воплей толстяка, красавчик подошел ко мне и уставился в упор. А я смотрела на него и злилась. Злилась из-за неприлично цветущего вида Кысея в такую рань, злилась на себя, что рука так сама и тянется к его лицу, чтобы запустить пальцы в густые темные волосы и рассмеяться, когда он отшатнется и прикроет бархатно-чайные глаза, злилась, что глупо скалюсь ему в ответ. А ведь должна негодовать, поскольку только что потеряла почти пятьсот золотых на провалившейся попытке достать словарь запрещенного языка. Откуда он узнал?
– Вам смешно, госпожа Хризшайн?
– холодно процедил инквизитор.
– Вы только что отправили этого несчастного на каторгу!
– И вам доброе утро, господин Тиффано, - я все равно не могла скрыть улыбку, хотя и надеялась, что она получится злой.
– Вы так прекрасно выглядите...
И я все-таки не сдержалась и потянулась к его лицу, но он досадливо отмахнулся.
– Я ведь знаю, что это вы заказали!
– он потряс у меня перед лицом рукописью.
– Какая странность, правда? Кто-то в этом маленьком городке вдруг интересуется запрещенным языком! Еще и платит сумасшедшие деньги! Кто бы это мог быть, а?
Я пожала плечами, уже собираясь ответить, и ... не смогла. Судорожно разевала рот, но воздуха не было. Вместо этого я захлебывалась горькой морской водой и задыхалась от смрада горящей плоти. Одновременно. Я схватилась за горло, меня оглушила лавина чужих эмоций, страшных, нечеловеческих, полных неумолимой злобы ко всему живому. Лицо красавчика поплыло, а вместо него вдруг возник город, как на рисунке Тени, с высоты птичьего полета. Только он был объят огнем, словно муравейник, подожженный злым мальчишкой. Люди бегали, суетились, тщетно пытались найти дорогу к спасению, но его не было. Как не было и жалости к ним. Да полноте, разве станешь горевать, если наступишь случайно на букашку?.. Пустое место... Красавчик что-то говорил мне, город продолжал выгорать, превращаясь в мертвый пепел, от которого подгибались ноги, и останавливалось сердце. Я медленно опустилась прямо в осеннюю
– Да неужели? Прекратите, госпожа Хризштайн. Это уже не смешно! Вставайте, хватит изображать из себя!..
Инквизитор схватил меня за руку выше локтя и рывком поставил на ноги. Я вцепилась в него, найдя сил, чтобы выдавить из себя:
– Остановите... высадку. Немедленно... Они не должны... сойти на землю... Там колдун...
– Что?
– его глаза потемнели.
– Хватит уже. Если вы думаете, что таким образом сможете...
– Остановите его!
– я уже сипела, чувствуя, как сужается зрение, и отдаляются звуки.
– Опять решили себя накрутить? На жалость бьете? На вас противно смотреть!..
Красавчик отстранился от меня, словно от прокаженной, я сделала пару шагов, ухватилась за холодный металл ограждения и все равно сползла на колени, беспомощно смотря, как один за другим пассажиры покидают корабль. А среди них тот, кто ненавидит все живое даже больше, чем я... Из носа начала капать кровь, а сил расцепить пальцы и утереть ее не было.
Инквизитор потоптался немного рядом, потом раздраженно фыркнул и все-таки полез за платком. Но его опередил пожилой господин приятной наружности. Он обеспокоенно заглянул мне в лицо и отеческим жестом вытер платком кровь с моего лица.
– Госпожа, вам дурно? Я могу помочь?
– его темно-синие глаза смотрели с участием.
– Вставайте, что же вы!..
Он помог мне встать, заботливо поддерживая за локоть.
– Нельзя же так! Давайте, вот так, аккуратно! Пойдемте, я отведу вас к экипажу...
– Нет, спасибо, - я покачала головой.
– Мне уже лучше, спасибо вам, господин?..
– Профессор Камилли. Джеймс Камилли, к вашим услугам, - он церемонно поклонился и достал из нагрудного кармана сюртука визитку.
– Если я могу быть чем-то полезен такой прекрасной даме, то...
– Профессор Камилли?
– переспросил инквизитор.
– Не думал, что вы так быстро прибудете. Но я очень рад. Инквизитор Тиффано.
– Как удачно!
– воскликнул профессор, радостно пожимая протянутую руку.
– Мои слуги сейчас пройдут досмотр, и я с радостью... Боже Единый, я и подумать не мог, что вы так молоды...
Я почти восстановила дыхание, поэтому отвела глаза от портного Изхази, что проходил досмотр, и сосредоточилась на хороших манерах.
– Господин инквизитор - местный герой, не знали?
– обратилась я к профессору, разглядывая его слуг, что проходили досмотр следом.
– Настоящий демоноборец! Сколько их уже на вашем счету, господин Тиффано?
– А это госпожа Хризштайн, местная ... мм... чудачка. Настоящая оригиналка. Сколько уже на вашем счету эксцентричных выходок, госпожа Хризштайн?
Интересно, если столкнуть его в воду, это будет считаться еще одной? Профессор в растерянности переводил взгляд между нами, потом поправил съехавшие с носа очки и спросил удивленно:
– Я слышал о двух процессах. Их было больше, господин Тиффано? На последнем демон появился в зримом обличии, правда ли это?
– он уставился на красавчика с влюбленным восхищением.