Стихийница
Шрифт:
Кивнув ему, подхватила его за руку, и мы направились вдоль по слабо освещенному коридору. Я шла и улыбалась, как маленький ребенок, который улыбается просто потому, что он счастлив. Потому что все хорошо, потому что знает, что его любят.
— У тебя самая прекрасная улыбка во всем мире, — сказал мне Лирен, ласково глядя в глаза.
Я лишь закусила губу и опустила взгляд. Этот парень своими комплиментами меня смущать начинает.
Мы подошли к лестнице, ведущей на первый этаж. Но вместо того, чтобы спуститься вниз, стали подниматься наверх. Всю дорогу
Ступеньки привели нас на самую крышу, перед входом на которую, Лирен надел мне на плечи свой плащ.
— А ты? — заволновалась я.
— Там не холодно, — щелкнул по носу воздушник. — А тебе болеть нельзя.
И мы вышли на широкую плоскую крышу Дома Целителей. Вокруг была сказочная красота: небо заволокло тучами, с которых медленно падал снег, оседая на поверхность крыши, деревья и близстоящие дома. Казалось, что я попала в какой-то невероятный, очень хороший и светлый сон. Таким волшебным все было вокруг. Морозный воздух бодрил и прогонял остатки дремы и усталости. Хотелось побежать, раскинув руки в сторону и начать ловить языком падающие снежинки.
В меховом плаще тепло, но только вот тапочки не защищали от холода. Я зябко стала переминаться с ноги на ногу, чтобы хоть как-то разогнать кровь. Вдруг вокруг меня взвился теплый воздушный вихрь, подхватывая снежинки. И они закружились в волшебном танце, создавая еще более таинственную атмосферу.
Лирен потянул меня на середину крыши. Остановившись, он повернулся ко мне и у него в руках что-то блеснуло.
— Тебе тепло? — просил он.
— Все замечательно, — прошептала я, глядя в глаза фиолетового цвета, в которых отчетливо читалась искренность, нежность и любовь.
— Я не мог приехать к твоему Дню рождения, да и необходимые камни долго искали. Но все-таки, хочу подарить тебе вот это, — смущенно улыбаясь сказал Лирен и протянул мне необычный кулон, состоящий из трех круглых камней — два голубых топаза и между ними ярко фиолетовый аметист были расположены в вертикальной последовательности, в оправе из серебра.
— Лирен, я не могу принять такой подарок! — прошептала я, но все-таки любуясь прекрасным украшением.
— Я прошу тебя. — спокойно сказал воздушник. — Мне очень хочется сделать тебе приятно.
— Ты все время меня радуешь! Я даже не знаю, как тебя отблагодарить!
— Я счастлив, когда вижу, как ты улыбаешься. Эти топазы так подходят к твои глазам. Прошу прими его.
— Ли… — хотела отказаться еще раз, но договорить мне не дали, стремительно поцеловав.
Когда он отстранился, то в его глазах плясали смешинки. Я опустила голову и увидела, как поверх плаща покоится застегнутый кулон. Подняв укоризненный взгляд, попыталась скрыть улыбку, прикусывая нижнюю губу. Ловко он это провернул. Просто заставил меня молчать поцелуем.
— То есть, то, что мне неловко принимать у тебя такой подарок, во внимание не принимается?
— Просто
Вдруг я почувствовала, как он протянул руку и распустил мои волосы, которые были собраны в хвост. Тут же их подхватил ветер, развивая.
— Что ты творишь? — возмутилась я, но при этом весело улыбаясь.
— Потанцуем? — прижимая к себе за талию, протянул Лирен. — Я ведь, к сожалению, не имел удовольствия оценить то, как ты танцуешь.
— Без музыки?
— Мда… не все я продумал… — притворно опечалился воздушник.
— Тара — там — тааам- та — дам, — тихонько напела я любимый мамин вальс.
Так же протянула руку и распустила волосы Лирена. Ветер подхватил и их, сплетая вместе с моими. И парень сделал первый шаг, надвигаясь на меня. Я — шаг назад, будто убегала. И тут мы закружились по заснеженной крыше, овеваемые теплым ветерком, которые растрепал наши волосы и развивал плащ, но мне ни капельки не было холодно. Наоборот, теплые объятья этого невероятного парня согревали. Я тихонько напевала, а Лирен с грацией настоящего танцора вел меня в танце, крепко к себе прижимая.
Глава тринадцатая
Яркий свет утреннего светила, льющийся из окна, поигрывал на гранях полудрагоценных камней в моем кулоне. Не могу налюбоваться этим украшением. Фиолетовый аметист напоминает такие любимые мной глаза Лирена. А топазы так подходят к камням в моей серьге с камнем — переговорником, будто воздушник специально подбирал их.
Взглянув еще раз на голубое по — зимнему насыщенное небо, прошептала слова, которые сказал мне Лирен два дня назад на крыше, когда прекратился снег и тучи разошлись, являя прекрасные золотые светила:
— Это небо для нас двоих…
Встряхнув головой, попыталась развеять волшебные воспоминания и погрузиться в изучение учебника по 'Основам воздействия'. Даже будучи тут, в Доме Целителей, никто не отменял учебу и написание еще одной работы по этому предмету. Раанан тоже не отпустили в общежитие, поэтому он, как и я, занялся изучением пропущенного.
За прошедшее время мы виделись с ним только раз, и то как-то случайно столкнувшись в коридоре. Парень был чем-то обеспокоен и первоначально меня почему-то не узнал, а потом вообще отмахнулся как от назойливой мухи и поспешил куда-то. Я не стала обижаться, прекрасно понимая, что не время лезть с расспросами.
Из всех меня навещал пока только Лирен, он же и приносил мне весьма скудные, но новости по поводу поисков Эвы. Как оказалась, та девушка Юлицили, тоже куда-то исчезла из дому и ее никак не могут найти не только гвардейцы кронпринца, но и личная охрана ее отца — министра. Я так перенервничала, что воздушнику пришлось просить успокаивающую настойку у оти — вы. Женщина поохала надо мной, но ничего не стала приносить, просто подержала над моей головой руки и вся нервозность куда-то улетучилась. А отпускать все равно меня отказались, сославшись на то, что Янгус еще не появлялся, а ректор строго — настрого запретил нам перетруждать резерв.