Стихийный сон

Юраш Кристина

– Главная ошибка новичков – горящая одежда! Те, кто сражается не в первый раз, пропитывают свою одежду зельями, – ответили мне, запихивая мою руку в рукав и сдувая с лица золотистую прядь. «Есть!» – услышала я, глядя, как прядь снова подпрыгнула вверх, пока ее не заправили пятерней, любуясь своей работой.

Я опустила глаза вниз, посмотрела на то, во что меня решили вырядить. Весь лиф без исключения был сплошным черным кружевом, сквозь которое было видно все, чем меня наделила природа. Алая многослойная юбка, вместо того, чтобы прикрывать ноги, обнажала их до «ай-я-яй! Как тебе не стыдно!». Больше

всего мне не понравилось то, что где-то на уровне колен болтались мокрые кружевные шорты

– Не успел натянуть, – с сожалением выдохнул Феникс, глядя, с каким ужасом я рассматриваю себя и кружевные панталоны. – Хотя, так даже интересней. Но бегать будет неудобно!

– А где… – икнула я, взглядом шаря по валяющейся на полу одежде. Потом ощупала себя. На месте. Эти просто решили нацепить сверху. Чтобы теплее было. А то вдруг замерзну. А так хоть двое трусов будет!

– Времени мало! Приводи себя в порядок, – по моей голове несколько раз проехалась расческа – гребень. На столике рядом стояла тарелка с воткнутой ложкой. – Ешь и слушай внимательно.

Я чувствовала, что моя правая мочка уха сильно болит. Я дотронулась до нее пальцами и с удивлением обнаружила, что в ней теперь красуется маленькая сережка – гвоздик.

– Это что за… – возмутилась я, морщась от боли прикосновения и проверяя второе ухо. – Зачем ухо прокалывать, пока я сплю? Что это за шутки! Что это за салон пирсинга и татуажа?

– Будешь вредничать, – Феникс приблизился ко мне, – проснешься с кривой татуировкой в месте, для личного просмотра никак недоступном. А поскольку мои успехи в рисовании не сдвинулись дальше «палка-палка-огуречик», у тебя во всю спину будет корявый человечек.

– А ты тогда вообще не проснешься, – мрачно буркнула я.

Феникс слегка отодвинул свои волосы и показал мне точно такую же сережку в своем ухе.

– Это у нас часть корпоративной культуры, – усмехнулся он. – Потом поймешь, для чего.

Мне протянули кольцо – коготь, а следом за ним какое-то массивное кольцо со странным символом, похожим на детский рисунок жука.

– Коготь не выдвигай! Не вздумай! Пока не скажу, не трогай его. Так. Держи кольцо иллюзии. Делает вид, что пускает заклинание огня. Снял с одного трупа. Интересная игрушка. Иллюзия зрелищная, но безвредная. Так что в твоей магической мощи никто не будет сомневаться. Соперники очень нервничают. Пробуй! Только смотри, не целься в противника. Бей рядом. С помощью этого кольца ты сможешь держать его на расстоянии. Учти, оно перезаряжается минуту. На ободке есть символ – гравировка. Кладешь на него палец и готово!

– И…и… и… – занервничала я, осматриваясь по сторонам и направляя кольцо в сторону, нащупав нервность на ободке. В стену ударил внушительный шар огня, заставив меня конвульсивно дернуться назад. Ничего. Шар как появился, так и исчез, не оставив следа на обоях.

– Ты мародерствовал? – спросила я, разглядывая колечко с явным интересом и брезгливостью. – Обыскивал мертвых соперников?

– Не переживай, Рыжик. Я его после этого помыл. С мылом. Три раза, – саркастически ответили мне.

– И что мне делать? – нервы были на пределе, ведь на иллюзии далеко не уедешь!

– Ничего, – заметил Феникс, глядя, как я подтягиваю шорты. – Веди себя так, словно это

не поединок, а игра. Шути, смейся, комментируй. Он не станет тебя убивать просто так. Ты ему интересна немного в другом качестве. Но если ты его разозлишь, тогда убьет. Все, бросай ложку. Пошли.

Народ стекался к кругу, предвкушая зрелище. Повсюду горели огни, освещая взволнованные лица, обсуждавшие мой будущий дебют. Среди зрителей были и скептики, которые делали ставки не на меня, фыркая при одном упоминании моего имени, обзывая меня словами нехорошими и посмеиваясь надо мной.

Я нервничала, пока меня вели в сторону Круга. Колени гнулись назад, как у кузнечика, во рту пересохло, а по телу иногда пробегала волна дрожи.

– Слушай меня внимательно, – Феникс наклонился, обводя взглядом толпу. – Среди зрителей найдутся те, кто будет» кричать тебе гадости. Не обращай внимания на крики. Не дай выбить себя из равновесия. Помни, не все ставили на тебя.

Я мучительно сглотнула, заглядывая ему в глаза: «Может не надо?». Но время уже показывало, что мне пора. Скинув туфли, я шагнула в сторону огня, нервничая так, словно меня ногой заталкивают в клетку к голодному льву, а я настолько перепугана, что даже тявкнуть боюсь…

– А если мне руку оторвут? – проскулила я, цепляясь за его одежду.

– Подберем и приделаем обратно, – утешили меня, осторожно разжимая мои пальцы.

– А если ее испепелят? А если сразу две? – художник – воображение уже рисовало в стиле «пессимизм» ужасающие картины. Венера Милосская намекала на то, что эталоном красоты можно быть и без рук, но меня это не утешало.

– Тогда я оторву у соперника и пришью тебе, – усмехнулся «тренер», пока я представляла, как протягиваю всем большую волосатую руку вместо приветствия. Почему-то мне казалось, что на ней будет татуировка «Колян».

Пламя расступилось. Пришлось сжать кулаки и шагнуть в образовавшийся проход, содрогаясь от ужаса и волнения. И вот показался соперник. Молодой, вполне симпатичный, со взглядом холодным и самоуверенным. Темные волосы были собраны в хвост, на груди висел большой круглый медальон из чистого золота, который приятно контрастировал с черным одеянием. Пока ведущий что-то рассказывал, я нервничала, осматриваясь по сторонам.

– Как романтично, – перебила я ведущего, пытаясь совладать со своим неуверенным голосом. – А вообще мне очень приятно, что м-м-мужчина сделал п-п-первый шаг. Большинство мужчин, пока сообразят, пока наберутся с-с-смелости, пока решатся, ты уже трижды бабушка! Но не переживайте! Если вы надумаете лет через тридцать – пятьдесят подкатить ко мне с «интересным предложением», единственным оправданием в моих глазах будет только то, что вы всю жизнь собирали на него деньги!

Толпа рассмеялась. Кто-то засвистел.

– Кто твой учитель? – поинтересовался соперник, рассматривая меня так, что продавцы-консультанты неслись бы со всех ног с криками: «вам завернуть?»

– Опыт. А экзамены принимают неприятности, – усмехнулась я, чувствуя, что публике моя шутка пришлась по вкусу. Я немного осмелела, понимая, что убивать меня будут только в крайнем случае. Я надеюсь.

Неожиданно для себя я услышала шепот на ухо. Отчетливый и знакомый. Как раз в то ухо, которое болело после пирсинга.