Стихотворения (1908-1937)
Шрифт:
Черный веспер в зеркале мерцает. Bсе проходит. Истина темна. Человек родится. Жемчуг умирает. И Сусанна старцев ждать должна.
1920
26
***
Bозьми на радость из моих ладоней Немного солнца и немного меда, Как нам велели пчелы Персефоны. Не отвязать неприкрепленной лодки, Не услыхать в меха обутой тени, Не превозмочь в дремучей жизни страха. Нам остаются только поцелуи, Мохнатые, как маленькие пчелы, Что умирают, вылетев из улья. Они шуршат в прозрачных дебрях ночи, Их родина - дремучий лес Тайгета, Их пища - время, медуница, мята. Возьми ж на радость
1920
***
Вернись в смесительное лоно, Откуда, Лия, ты пришла, За то, что солнцу Илиона Ты желтый сумрак предпочла. Иди, никто тебя не тронет, На грудь отца в глухую ночь Пускай главу свою уронит Кровосмесительница-дочь. Но роковая перемена В тебе исполниться должна: Ты будешь Лия - не Елена Не потому наречена, Что царской крови тяжелее Струиться в жилах,чем другой,Нет, ты полюбишь иудея, Исчезнешь в нем - и бог с тобой.
1920
27
***
Где ночь бросает якоря В глухих созведьях зодиака,
Сухие листья октября, Глухие вскормленники мрака,
Куда летите вы? Зачем От древа жизни вы отпали? Bам чужд и странен Вифлеем И яслей вы не увидали.
Для вас потомства нет - увы! Бесполая владеет вами злоба, Бездетными сойдете вы B свои повапленные гробы,
И на пороге тишины, Среди беспамятства природы, Не вам, не вам обречены, А звездам вечные народы.
1920
***
B Петербурге мы сойдемся снова, Словно солнце мы похоронили в нем, И блаженное,бессмысленное слово В первый раз произнесем. B черном бархате советской ночи, В бархате всемирной пустоты, Все поют блаженных жен родные очи, Bсе цветут бессмертные цветы.
Дикой кошкой горбится столица, На мосту патруль стоит, Только злой мотор во мгле промчится И кукушкой прокричит. Мне не надо пропуска ночного, Часовых я не боюсь: За блаженное, бессмысленное слово Я в ночи советской помолюсь.
Слышу легкий театральный шорох И девическое "ах"И бессмертных роз огромный ворох У Киприды на руках. У костра мы греемся от скуки, Может быть,века пройдут, И блаженных жен родные руки Легкий пепел соберут.
28
Где-то грядки красные партера, Пышно взбиты шифоньерки лож, Заводная кукла офицера Не для черных дум и низменных святош B черном бархате всемирной пустоты, Все поют блаженных жен крутые плечи, И ночного солнца не заметишь ты.
25 ноября 1920
***
Сестры - тяжесть и нежность,одинаковы ваши приметы. Медуницы и осы тяжелую розу сосут. Человек умирает. Песок остывает согретый, И вчерашнее солнце на черных носилках несут. Ах, тяжелые соты и нежные сети! Легче камень поднять, чем имя твое повторить. У меня остается одна забота на свете: Золотая забота, как времени бремя избыть. Словно темную воду, я пью помутившийся воздух. Время вспахано плугом, и роза землею была. В медленном водовороте тяжелые,нежные розы, Розы тяжесть и нежность в двойные венки заплела.
1920
***
Чуть мерцает призрачная сцена, Хоры слабые теней, Захлестнула шелком Мельпомена Окна храмины своей. Черным табором стоят кареты, На дворе мороз трещит, Все космато - люди и предметы, И горячий снег
29
Из блаженного, певучего притина К нам летит бессмертная весна, Чтобы вечно ария звучала: "Ты вернешься на зеленые луга", И живая ласточка упала На горячие снега.
1920
***
Мне жалко, что теперь зима И комаров не слышно в доме. Но ты напомнила сама О легкомысленной соломе.
Стрекозы вьются в синеве, И ласточкой кружится мода, Корзиночка на голове Или напыщенная ода?
Советовать я не берусь, И бесполезны отговорки, Но взбитых сливок вечен вкус И запах апельсинной корки.
Ты все толкуешь наобум От этого ничуть не хуже, Что делать: самый нежный ум Весь помещается снаружи.
И ты пытаешься желток Взбивать рассерженною ложкой. Он побелел, он изнемог, И все-таки еще немножко.
И, право, не твоя вина, Зачем оценки и изнанки? Ты как нарочно создана Для комедийной перебранки.
B тебе все дразнит, все поет, Как итальянская рулада. И маленький вишневый рот Сухого просит винограда.
Так не старайся быть умней, B тебе все прихоть, все минута. И тень от шапочки твоей Венецианская баута.
1920
30
***
Мне Тифлис горбатый снится, Сазандарей стон звенит, На мосту народ толпится, Bся ковровая столица, А внизу Кура шумит. Над Курою есть духаны, Где вино и милый плов, И духанщик там румяный Подает гостям стаканы И служить тебе готов. Кахетинское густое Хорошо в подвале пить, Там в прохладе, там в покое Пейте вдоволь, пейте двое, Одному не надо пить! B самом маленьком духане Ты обманщика найдешь. Если спросишь "Телиани", Поплывет Тифлис в тумане, Ты в бутылке поплывешь. Человек бывает старым, А барашек молодым, И под месяцем поджарым С розоватым винным паром Полетит шашлычный дым...
1920,1927
***
За то, что я руки твои не сумел удержать, За то, что я предал соленые нежные губы, Я должен рассвета в дремучем Акрополе ждать. Как я ненавижу пахучие, древние срубы. Ахейские мужи во тьме снаряжают коня, Зубчатыми пилами в стены вгрызаются крепко, Никак не уляжется крови сухая возня, И нет для тебя ни названья, ни звука, ни слепка. Как мог я подумать, что ты возвратишься, как смел? Зачем преждевременно я от тебя оторвался? Еще не рассеялся мрак и петух не пропел, Еще в древесину горячий топор не врезался. Прозрачной слезой на стенах проступила смола, И чувствует город свои деревянные ребра, Но хлынула к лестницам кровь и на приступ пошла, И трижды приснился мужам соблазнительный образ. Где милая троя? Где царский, где девичий дом? Он будет разрушен, высокий Приамов скворешник. И падают стрелы сухим деревянным дождем, И стрелы другие растут на земле, как орешник.