Стихотворения 1916-1920 годов
Шрифт:
Вспоминать — Ланского.
11 ноября 1916
«Через снега, снега…»
Через снега, снега —
Слышишь голос, звучавший еще в Эдеме?
Это твой слуга
С тобой говорит, Господин мой — Время.
Черных твоих коней
Слышу топот.
Нет у тебя верней
Слуги — и понятливей ученицы.
Рву за цветком цветок,
И целует, целует
— О бытие! Глоток
Горячего грога на сон грядущий!
15 ноября 1916
«По дорогам, от мороза звонким…»
По дорогам, от мороза звонким,
С царственным серебряным ребенком
Прохожу. Всё — снег, всё — смерть, всё — сон.
На кустах серебряные стрелы.
Было у меня когда-то тело,
Было имя, — но не все ли — дым?
Голос был, горячий и глубокий…
Говорят, что тот голубоокий,
Горностаевый ребенок — мой.
И никто не видит по дороге,
Что давным-давно уж я во гробе
Досмотрела свой огромный сон.
15 ноября 1916
«Рок приходит не с грохотом и громом…»
Рок приходит не с грохотом и громом,
А так: падает снег,
Лампы горят. К дому
Подошел человек.
Длинной искрой звонок вспыхнул.
Взошел, вскинул глаза.
В доме совсем тихо.
И горят образа.
16 ноября 1916
«Я ли красному как жар киоту…»
Я ли красному как жар киоту
Не молилась до седьмого поту?
Гость субботний, унеси мою заботу,
Уведи меня с собой в свою субботу.
Я ли в день святого Воскресенья
Поутру не украшала сени?
Нету для души моей спасенья,
Нету за субботой воскресенья!
Я ль свечей не извожу по сотням?
Третью полночь воет в подворотне
Пес захожий. Коли душу отнял —
Отними и тело, гость субботний!
21 ноября 1916
«Ты, мерящий меня по дням…»
Ты, мерящий меня по дням,
Со мною, жаркой и бездомной,
По распаленным площадям —
Шатался — под луной огромной?
И в зачумленном кабаке,
Под визг неистового вальса,
Ломал ли в пьяном кулаке
Мои пронзительные пальцы?
Каким я голосом во сне
Шепчу — слыхал? — О, дым и пепел! —
Что можешь знать ты обо мне,
Раз ты со мной не спал и н'e пил?
7 декабря 1916
«Я
…Я бы хотела жить с Вами
В маленьком городе,
Где вечные сумерки
И вечные колокола.
И в маленькой деревенской гостинице —
Тонкий звон
Старинных часов — как капельки времени.
И иногда, по вечерам, из какой-нибудь мансарды —
Флейта,
И сам флейтист в окне.
И большие тюльпаны на окнах.
И может быть, Вы бы даже меня любили…
Посреди комнаты — огромная изразцовая печка,
На каждом изразце — картинка:
Роза — сердце — корабль. —
А в единственном окне —
Снег, снег, снег.
Вы бы лежали — каким я Вас люблю: ленивый,
Равнодушный, беспечный.
Изредка резкий треск
Спички.
Папироса горит и гаснет,
И долго-долго дрожит на ее краю
Серым коротким столбиком — пепел.
Вам даже лень его стряхивать —
И вся папироса летит в огонь.
10 декабря 1916
«По ночам все комнаты черны…»
По ночам все комнаты черны,
Каждый голос темен. По ночам
Все красавицы земной страны
Одинаково — невинно — неверны.
И ведут друг с другом разговоры
По ночам красавицы и воры.
Мимо дома своего пойдешь —
И не тот уж дом твой по ночам!
И сосед твой — странно-непохож,
И за каждою спиною — нож.
И шатаются в бессильном гневе
Черные огромные деревья.
Ох, узка подземная кровать
По ночам, по черным, по ночам!
Ох, боюсь, что буду я вставать,
И шептать, и в губы целовать…
— Помолитесь, дорогие дети,
За меня в час первый и в час третий.
17 декабря 1916
«По ночам все комнаты черны…»
Так, одним из легких вечеров,
Без принятия Святых Даров,
— Не хлебнув из доброго ковша! —
Отлетит к тебе моя душа.
Красною причастной теплотой
Целый мир мне был горячий твой.
Мне ль дары твои вкушать из рук
Раззолоченных, неверных слуг?
Ртам и розам — разве помнит счет
Взгляд <бессонный> мой и грустный рот?
— Радостна, невинна и тепла
Благодать твоя в меня текла.
Так, тихонько отведя потир,
Отлетит моя душа в эфир —