Стихотворения 1921-1941 годов
Шрифт:
Тайная любовь промежду
Рукописью — и пожаром.
Рукопись — пожару хочет,
Девственность — базару хочет,
Мраморность — загару хочет,
Молодость — удару хочет!
Смерть, хватай меня за косы!
Подкоси румянец русый!
Татарве моей раскосой
В ножки да не поклонюся!
— Русь!!!
16 — 17 февраля 1922
«На заре — наимедленнейшая кровь…»
На
На заре — наиявственнейшая тишь.
Дух от плоти косной берет развод,
Птица клетке костной дает развод.
Око зрит — невидимейшую даль,
Сердце зрит — невидимейшую связь…
Ухо пьет — неслыханнейшую молвь.
Над разбитым Игорем плачет Див…
18 февраля 1922
«Переселенцами…»
Переселенцами —
В какой Нью-Йорк?
Вражду вселенскую
Взвалив на горб —
Ведь и медведи мы!
Ведь и татары мы!
Вшами изъедены
Идем — с пожарами!
Покамест — в долг еще!
А там, из тьмы —
Сонмы и полчища
Таких, как мы.
Полураскосая
Стальная щель.
Дикими космами
От плеч — метель.
— Во имя Господа!
Во имя Разума! —
Ведь и короста мы,
Ведь и проказа мы!
Волчьими искрами
Сквозь вьюжный мех —
Звезда российская:
Противу всех!
Отцеубийцами —
В какую дичь?
Не ошибиться бы,
Вселенский бич!
«Люд земледельческий,
Вставай с постелею!»
И вот с расстрельщиком
Бредет расстрелянный,
И дружной папертью,
— Рвань к голытьбе:
«Мир белоскатертный!
Ужо тебе!»
22 февраля 1922
ПЛОЩАДЬ
Ока крылатый откос:
Вброд или вдоль стен?
Знаю и пью робость
В чашечках ко — лен.
Нет голубям зерен,
Нет площадям трав,
Ибо была — морем
Площадь, кремнем став.
Береговой качки
…. злей
В башни не верь: мачты
Гиблых кораб — лей…
Грудь, захлебнись камнем…
<1922>
«Сомкнутым строем…»
Сомкнутым строем —
Противу всех.
Дай же спокойно им
Спать во гробех.
Ненависть, — чти
Смертную блажь!
Ненависть, спи:
Рядышком ляжь!
В бранном их саване —
Сколько прорех!
Дай же им правыми
Быть во гробех.
Враг — пока здрав,
Прав — как упал.
Мертвым — устав
Червь да шакал.
Вместо
Черные рвы.
Ненависть, ниц:
Сын — раз в крови!
Собственным телом
Отдал за всех…
Дай же им белыми
Быть во гробех.
22 февраля 1922
СУГРОБЫ
Эренбургу
<1>. «Небо катило сугробы…»
Небо катило сугробы
Валом в полночную муть.
Как из единой утробы —
Небо — и глыбы — и грудь.
Над пустотой переулка,
По сталактитам пещер
Как раскатилося гулко
Вашего имени Эр!
Под занавескою сонной
Не истолкует Вам Брюс:
Женщины — две — и наклонный
Путь в сновиденную Русь.
Грому небесному тесно!
— Эр! — леопардова пасть.
(Женщины — две — и отвесный
Путь в сновиденную страсть…)
Эр! — необорная крепость!
Эр! — через чрево — вперед!
Эр! — в уплотненную слепость
Недр — осиянный пролет!
Так, между небом и нёбом,
— Радуйся же, маловер! —
По сновиденным сугробам
Вашего имени Эр.
23 февраля 1922
<2>. «Не здесь, где связано…»
Не здесь, где связано,
А там, где велено.
Не здесь, где Лазари
Бредут с постелею,
Горбами вьючными
О щебень дней.
Здесь нету рученьки
Тебе — моей.
Не здесь, где скривлено,
А там, где вправлено,
Не здесь, где с крыльями
Решают — саблями,
Где плоть горластая
На нас: добей!
Здесь нету дарственной
Тебе — моей.
Не здесь, где спрошено,
Там, где отвечено.
Не здесь, где крошева
Промеж — и месива
Смерть — червоточиной,
И ревность-змей.
Здесь нету вотчины
Тебе — моей.
И не оглянется
Жизнь крутобровая!
Здесь нет свиданьица!
Здесь только проводы,
Здесь слишком спутаны
Концы ремней…
Здесь нету утрени
Тебе — моей.
Не двор с очистками —
Райскими кущами!
Не здесь, где взыскано,
Там, где отпущено,
Где вся расплёскана
Измена дней.
Где даже слов-то нет:
— Тебе — моей…
25 февраля 1922
<3>. «Широкое ложе для всех моих рек…»