Стихотворения (1922 - февраль 1923)
Шрифт:
Иные
чрезвычайно странные.
Если люди друг друга процеловали до дыр,
вот это
по-русски
называется - мир.
А если
грохнут в уха оба,
10 и тот
орет, разинув рот,
такое доведение людей до гроба
А у них -
наоборот.
За примерами не гоняться!
–
Оптом перемиривает Лига Наций.
До пола печати и подписи свисали.
Перемирили и Юг, и Север.
20 То Пуанкаре расписывается в Версале,
то -
припечатывает печатями Севр.
Кончилась конференция.
Завершен труд.
Умолкните, пушечные гулы!
Ничего подобного!
Тут -
только и готовь скулы.
– Севрский мир - вот это штука!
–
30 орут,
наседают на греков турки.
– А ну, турки,
помиримся,
ну-ка!
–
орут греки, налазя на турка.
Сыплется с обоих с двух штукатурка.
Ясно -
каждому лестно мириться.
В Мирной яри
40 лезут мириться государств тридцать:
румыны,
сербы,
черногорцы,
болгаре...
Суматоха.
У кого-то кошель стянули,
какие-то каким-то расшибли переносья -
и пошли мириться!
Только жужжат пули,
50 да в воздухе летают щеки и волосья.
Да и версальцы людей мирят не худо.
Перемирили половину европейского люда.
Поровну меж государствами поделили земли:
кому Вильны,
кому Мёмели.
Только
география - штука скользкая;
польские городишки раздарили Литве,
60 а литовские -
в распоряжение польское.
А чтоб промеж детей не шла ссора -
крейсер французский
для родительского надзора.
Глядит восторженно Лига Наций.
Не ей же в драку вмешиваться.
Милые, мол, бранятся -
только... чешутся.
Словом -
70 мир сплошной:
некуда деться,
от Мосула
до Рура
благоволение во человецех.
Одно меня настраивает хмуро.
Чтоб выяснить это,
шлю телеграмму
с оплаченным ответом:
"Париж
80 (точка,
две тиры)
Пуанкаре - Мильерану.
Обоим
(точка).
Сообщите -
если это называется миры,
то что
у вас
называется мордобоем?"
[1923]
Обшаркан мильоном ног.
Исшелестен тыщей шин.
Я борозжу Париж -
до жути одинок,
до жути ни лица,
до жути ни души.
Вокруг меня -
авто фантастят танец,
вокруг меня -
10 из зверорыбьих морд -
еще с Людовиков
свистит вода, фонтанясь.