Стихотворения и переводы

Якушева Любовь

" Я — одна из десятка. из ста "

Я — одна из десятка. из ста, я на все опоздала места… Ты, наверно, давно перестал разбирать мои строчки с листа. Не могу без тебя, не могу! Вот: сижу на пустом берегу. Вот: записку твою берегу. На лету, на бегу, на снегу — не могу без тебя, не могу!

" Жива ли память, друг? "

Жива ли память, друг? Жива ли память? Просеивает время нашу жизнь. У времени на дне осадок горький, осадок сладкий. Глупые года! Так

не любить, так слепо убегать, и лишь теперь бесцельно ворошить пласты своих потерь. Жива ли память, друг? Жива ли память? Иль, может быть, ты за любовь ко мне обрел теперь и счастье и покой, а я расплачиваюсь памятью упрямой за нелюбовь к тебе, мой старый друг?

СЛЕДОМ ЗА САПФО

Роза, древо, солнце и дождь обильный в сердце властно утром вступили. Слушай! Ночь ушла, и час наступил запеть мне голосом легким: “Роза вянет, древо от ветра гибнет, солнце гаснет, к мертвой земле прижавшись дождь разрушил воздух”, - а я, заплакав, стих написала.

ТВОРЧЕСТВО

Зачем ты над нами, Зачем ты над нами, печальная птица с большими крылами? Печальнее осени в сердце глядишь, печальнее листьев под солнцем паришь. Зачем ты над нами, зачем ты над нами, усталая птица с большими крылами? Усталая, словно несчстный борец, уставший в объятьях змеиных колец. Зачем ты над нами, зачем ты над нами, упрямая птица с большими крылами? Упрямей, чем горный поток ледяной, упрямей, чем лоб под моей сединой.

" Чтоб выше стать, нам надо чище петь "

Чтоб выше стать, нам надо чище петь и, выдувая звуки из свирели, ни разу ошибиться не посметь и ритму не ввернуть ненужной трели. Не украшать, а медленно тянуть все выше, выше, — из последней силы. Пускай уже без кислорода грудь, пускай от напряженья вздулись жилы, — звени, поэт! До самой той черты, пока твое дыханье не прервется и, умирая, не услышишь ты, как в твой напев стихающий вольется мелодия иная, но в ладу одном с твоим напевом. Легкокрыло она твой дух подхватит налету и в миг последний вырвет у могилы.

" Только листья, только листья за окном "

Только листья, только листья за окном наполняют нетерпением мой дом. Только темная горячая листва манит лепетом живого божества. Я стою — в который раз! — на рубеже новой жизни, и душа настороже, словно четкая за выпуклым стеклом рыбка черная с вуалевым хвостом. А вокруг мой заоконный, милый лес тянет листья, тянет ветки до небес, легким воздухом захлестывает грудь, прогоняя нерешительность и грусть. Я спешу, но осторожная душа свой покой оберегает. Не спеша черной рыбкой забивается в песок, замирает ее рыбий голосок.

" Скалярия по небу проплыла "

Скалярия по небу проплыла и растворилась. По соседней кровле скользнула тень хвоста или крыла небесной рыбы. В уголке укромном жизнь

замерла, желанья, как мальки, рассыпались по зыби мелководья. В окошке день висит. И высоки лугов небесных тучные угодья. Где рыба на беленом потолке? Где тень крыла на выцветших обоях? Где солнце в лампе? Слезы на щеке? И как мне жить наедине с собою?

" Время, время! Птица смелая "

Время, время! Птица смелая, конь без седока! Удержаться не сумела я, — дрогнула рука. И летит мой конь некованый где-то вдалеке. И безвестность уготована дрогнувшей руке.

И.Б

Там, у предела синих дальних стран волшебный конь срывается с откоса, и, рассыпаясь, гаснет папироса, стремительно зажатая в ладонь. Там ты, тоскливый, страхом обуян, там сердцу не хватает вдохновенья, хотя руке достаточно уменья воспеть цветущих примул океан. Нельзя Отчизну горькую терять, нельзя прижиться к берегу иному и чужеземным слогом поверять свою тоску по языку родному.

ОСАДКИ

Я буду падать, возникая и кружась я буду падать или, может быть, лететь. Паду на поле — белым холодом лежать, взовьюсь, и скажут: “Начинается метель”. Когда же стану я прозрачней и быстрей, чтоб сильный гром меня не смог уже догнать, то, озабоченно на стекла посмотрев, промолвит кто-нибудь: “Тоска. Дожди опять”.

МОЕМУ ДЕДУ

Там, на горе, твоя могила и небо белое над ней, трава сухая. Если б было возможно, — из ненастных дней, от наших гроз, дождей обильных в тот раскаленный край земли воды послать, — чтоб на родимой могиле — розы расцвели!

К ВОПРОСУ О ЖЕНСКОЙ ПОЭЗИИ

Я — поэтесса. Маленький сверчок. Я так скажу, как не сказать поэту, И голос тих, но мой шесток при этом подвешен там, где небу горячо. Я не о солнце, я — о высоте, о раскаленной высоте небесной. Тот белый свет, где в будущем воскресну, внушает мне искать напевы те, что, как цветы, красивы и просты и как пески, бессмертны и печальны, — и поиск мой меня не удручает, а не дает дыханию остыть. Прощай стишок. Ты мал и бестолков. Но мне все можно: я почти у цели. Я — поэтесса, и мои качели летают у небесных потолков!

" Когда же я к погаснувшей земле "

Когда же я к погаснувшей земле склонюсь своей усталой головою и ветер бледный лоб овеет мой, запахнут волосы живой травою, — все станет проще: светлые поля, стогов пахучих пасмурные глыбы — и та благословенная земля, где я от одиночества погибну.

" Я куклам имена давала "

Я куклам имена давала, а девочкам не довелось. Я мишкам имена давала, а мальчикам не удалось. Летят, летят — их путь неведом, поет воздушная струя. Летит, летит за ними следом душа сиротская моя.