Стихотворения и поэмы
Шрифт:
Пусть трон ее рухнет в пустыне,
Пусть небо безмерною злобой истлеет,
А ваша, насильники, злость
Пусть вечно живет и тучнеет.
Не надо нам мщенья, не надо!
Отмщенья за муки невинных детей
Не знает и сам повелитель теней.
Пусть кровь просочится до ада!
Пусть падает тяжко на адские своды,
И медленно точит во тьме
Основы растленной природы.
1903
Перевод
AL HA'SCHCHITA
(О резне)
/Перевод О. Ковенского/
Молитесь, небеса, молитесь за меня!
О, если Бог средь вас,
Просите Бога.
Молите вы Его: мой взор угас,
Мне в храм Его неведома дорога...
И нет уже огня в моей груди,
Темно вокруг и бездна впереди...
Палач, я твой! Казни меня скорей!
Казни! Пора уже настала.
Ударь! Мы слабы — ты ж сильней!
Кровавый свой топор в меня вонзи, как жало,
Как пса, меня убей!
Никто не будет мстить.
Но долго будет кровь моя вопить
С забрызганного платья твоего!
И если правда только притаилась,
Пусть явится она сейчас же в этот миг!
Но если после смерти будет милость,
Иссякнет пусть навек ее родник,
И небо пусть навек покроется позором!
Пусть пред злодеями мучительным укором
Алеет пролитая кровь.
Проклятие тому, кто скажет: «Отомсти!»
За смерть замученных, беспомощных малюток,
За слезы матерей, за ужас адских пыток
Где мщение достойное найти?
Но пусть же кровь всю бездну заполняет,
И, слившись с темнотой, подточит и сломает
Устои твердые, чтоб мир весь потрясти!
(1903)
Перевод О. Ковенского
УБИЙСТВО
(Перевод Р. Торпусман)
Небо, вступись за меня!
Если в тебе есть дорога к Богу,
А я не сумел найти ту дорогу,
Хоть ты помолись за меня!
Но есть ли он, Бог? Существует ли жалость?
Надежда уходит, и в сердце моем
Ни сил, ни молитв не осталось.
Палач! Вот мое горло, бей!
Руби, как собаку, с налету, с размаху!
Топор занесен. Вся земля — моя плаха,
А нас так мало на ней…
Сейчас ты ударишь меня — вот сюда,
И кровь моя брызнет тебе на рубаху,
И не сойдет никогда!
Если
Сейчас же! А если ты явишься позже,
После того, как меня уничтожат, —
Во веки веков пропади!
Пусть солнце собьется с привычного круга,
Живите, убийцы, во тьме и в крови,
И режьте, и ешьте друг друга!
Но проклята будь та душа,
Что мыслит о мести, великой и грозной, —
Ибо дьявол еще не создал
Мести за кровь малыша! —
Ибо от крови земля разбухнет,
Кровь зальет бездны, затопит мир,
И небо сгниет и рухнет.
1903
Перевод Р. Торпусман
ГЛАГОЛ
Разбей твой алтарь, и пламенный угль, о пророк,
Швырни средь большой дороги —
Пусть жарят они на нем мясо, и ставят горшок,
И греют руки и ноги.
И брось им искру из сердца — она пригодится
Зажигать окурок, что погас,
Озарять воровато-ухмыляющиеся лица
И злорадство прищуренных глаз.
Вот шныряют они — и твою молитву бормочут,
И во храме твоем, как дома;
Скорбью твоею скорбят, о твоей заботе хлопочут —
И ждут твоего разгрома.
И тогда на разбитый алтарь налетят, и растащат сор,
Унесут в свои жилища,
И обломками вымостят двор, и починят забор,
И разукрасят кладбища;
И если найдут твое сердце, опаленное, в куче сора, —
Швырнут его псам на еду.
Разбей же алтарь, толкни пинком позора,
И да рухнет и гаснет в чаду.
И смети паутину, что в сердце ты бережно нес,
Словно струны от арфы пророка,
И ткал из них песнь возрожденья и марево грез —
Обман для слуха и ока, —
И пусти их, как белые нити, что плавают днем
В воздухе позднего лета,
И не знают, не встретят друг друга, и с первым дождем
Исчезнут с белого света.
И надломленный молот, что треснул в борьбе бесполезной,
Но камня сердец не потряс, —
В дребезги раздроби, перекуй на заступ железный
И вырой могилу для нас.
И все, что подскажет гнев Божий, — да грянет из уст,
И дрогнуть не дай им:
Будь Глагол твой горек, как самая смерть — пусть!
Да услышим, и да знаем.
Смотри, нас окутала ночь, пред взором — черные пятна,
Как слепые, мы щупаем тьму:
Что то свершилось над нами, но что — нам невнятно,
Никому, — никому.
Взошло ли нам солнце, или погасло, умирая, —