Стихотворения и поэмы
Шрифт:
Подстегивают память соловьи.
Я помню, помню всё, что есть и было.
На струны арфы — волосы твои —
Душа не все слова переложила!
14
Волна, переливая серебро,
Нам тихо стелет ложе голубое.
Она упруга, как твое бедро,
Но разве я сравню
Крутые горы на исходе дня
Зовут меня к заоблачному краю.
Они твое подобье и родня,
Но я тебя на них не променяю!
А ветер, навевая забытье,
Зовет меня и тянет за собою.
Он сладок, как дыхание твое,
Но разве я сравню его с тобою?
Я клинописи древней не читал
И не срывал запретный плод познанья,
Но глаз твоих магический кристалл
Мне раскрывает тайны мирозданья.
15
С самим собой в разладе и в борьбе,
Не сплю, томлюсь бессонницей постылой.
Я боль невольно причинил тебе, —
Наказан я, и ты меня не милуй!
Но я опять ищу тебя, ловлю.
На горных тропах шуму сосен внемлю.
Я всеми песнями не искуплю
Твоей слезы, уроненной на землю.
Светает. Стало холодом тянуть.
И ветерки натянуты, как струны.
Не знаю, как мне руки протянуть
К твоим рукам и взять их отсвет лунный.
Встречаюсь с ветерками на тропе,
Слежу за их игрой простой и милой.
Невольно горе причинив тебе,
Наказан я, и ты меня не милуй!
16
Стада с лугов спускаются домой.
День потускнел, и засыпают горы.
В пастушьей дудке слышу голос твой
И в рокоте волны — твои укоры.
Твой голос может жажду утолить,
Он как ручей, бегущий с гор в долины...
Я снова буду с ветром говорить,
Есть
— Пожалуйста, — так просят только мать,
Я утружу тебя тоской моею:
Хочу письмо с тобою отослать,
Оказии другой я не имею.
В нем, как в душе, о прожитом рассказ, —
Ей до утра, наверно, хватит чтенья.
Но есть пробелы и на этот раз.
Что делать, письма для меня — мученье.
17
Тяжелый колос выгнулся, устал
И острому серпу подставил шею...
Я сам не знаю, что я написал, —
Писать, как пишут все, я не умею.
Я так спешил — за скоропись прости,
Хотелось всё сказать без промедленья.
Читай сама — к соседям не ходи...
Что делать, письма для меня — мученье!
Но не спеши сложить листки — постой!
Перечитай — важна любая малость:
От черточки до точки с запятой —
Всё, как ножом, на сердце начерталось.
Прости меня, я, кажется, устал:
Как под ножом, строка склоняет шею...
Я сам не знаю, что я написал, —
Писать, как пишут все, я не умею...
18
Шум свадеб во дворах. Вино. Цветы.
И плач торжеств. И кружева. И банты...
Разбиты, правда, скрипки и альты,
Зарезаны певцы и музыканты.
Но ты танцуй — пять, десять дней подряд!
И муку спрячь! И боль впитай, как губка!
И, совершая свадебный обряд,
По горлу полосни себя, голубка!
Откинута печально голова,
В глазах раскрытых — звезды и смятенье.
Так, увязав смолистые дрова,
Шли матери на жертвоприношенья.
Но ты танцуй и жги слезой зрачки,
Пляши и мни трепещущие банты...