Стихотворения и поэмы
Шрифт:
Ветвью укажу
Дорогу к дому...
1922
Перевод Д. Маркиша
«Что делать сердцу в изъязвленном доме…»
* * *
Что делать сердцу в изъязвленном доме,
Где
Коптит в углу да мышь скребется, — кроме
Как мерить скуку из конца в конец?
Гей, деды крепкие! Всем вашим поколеньем
Вставайте из могил! Не испросив судьбы,
Мы по векам сбежим, как по ступеням,
В далекий мир отваги и борьбы.
Что делать сердцу в глиняном квадрате,
Как не таскать тоску от шкафа до кровати,
Ложиться спать, за стол садиться с ней,
Нести ее за пазухой до гроба?..
Один мой глаз как камень мертв, а оба —
Рек Вавилонских горше и страшней.
1922
Перевод Д. Маркиша
«Жалок трон попугая, обтянутый в бархат линялый…»
* * *
Жалок трон попугая, обтянутый в бархат линялый,
На плече у шарманщика... В горле не песня, а ком...
Выклюй, выклюй конвертик, зеленый, сиреневый, алый,
С мандрагоровым корнем или с жестяным
перстеньком!..
Что ты вытянешь мне? Путешествие? Каторгу? Счастье?
Я пленен и заранее предугадать не могу...
Деревянный корабль снаряжается в плаванье, снасти
Убираются, сердце безумствует на берегу...
Ночь меня обнимает, и вещая птица пророчит...
Ночь меня обнимает... Но что же, но что ж из того,
Что объятиям женским подобны объятия ночи,
Что по-женски бескрайно и жадно ее торжество!
С головы и до пят охлестнув меня пламенем летним,
Ты оставишь меня в ту минуту, когда я горю...
Но поверь! — я, как прежде, проснусь
восемнадцатилетним!
Восемнадцатилетним, как прежде, я встречу зарю!..
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Жалок
На плече у шарманщика... В горле не песня, а ком...
Выклюй, выклюй конвертик, зеленый, сиреневый, алый,
С мандрагоровым корнем или с жестяным
перстеньком!..
1922
Перевод О. Колычева
«Да, есть еще страна бурливого покоя…»
* * *
Да, есть еще страна бурливого покоя.
Там ждут меня в горах поющие суда.
Решительно войду я в судно головное
И прикажу: «В поход! На рифы! Все сюда!»
Дней — как речных мостов. Я сыт по горло днями.
А ночи? Сколько их еще осталось мне?
Я их перешагну и, разветвясь корнями,
Исчезну, растворюсь в бездонной глубине.
Каюта — сердце. Ключ я пропил, не жалея.
Чтоб ночь моя прошла, я пел в чужих сердцах.
Избит, истерзан я. Смотрите же скорее —
Всё тело в ссадинах, подтеках и рубцах.
1922
Перевод Р. Сефа
«Как вдовьи выплаканные глаза…»
* * *
Как вдовьи выплаканные глаза,
Краснеющие окна поездов.
В них — тень моей печальной головы...
А на слепом белке заснеженного поля —
Нерезкий отблеск поезда печного,
Промчавшегося...
Гудок случайный, словно долг бесспорный,
Я взыскиваю властно с тишины.
Жду свечек хуторов... В глухих пещерах сердца
Подтаивает грусти сладкий снег.
Вон там — столбов кресты, а вот село,
И снова белизна без четких меток —
Белым-бело.
И всякий раз по-новому светло.