Стихотворения и поэмы
Шрифт:
Завершая свой жизненный путь, на котором пришлось изведать столько бедствий, испытаний, утрат, поэт делится с нами трудными и горькими признаниями:
Разве людям вверяется счастье Без разбитых надежд и потерь?Эти стихи не могут не захватить читателя глубиною и трагизмом сказавшихся в них чувств, которым поэт далеко не всегда давал выход в своей лирике, славя и воспевая дела и подвиги своих современников.
В каждой его строке чувствуется человек, который вкладывает в творчество не только свой талант, но и всего себя, человек своеобычного характера и неповторимого склада, со своей судьбой, с присущим именно ему взглядом на жизнь, людей, задачи искусства — чем и определяется особое место Виссариона Саянова
Б. Соловьев
АВТОБИОГРАФИЯ
Я родился 16 июня 1903 года. Мои детские годы прошли на приисках Витимского и Олёкминского горных округов, и с самого начала жизни мне было суждено стать свидетелем многих исторических событий, побывать на «больших перекрестках эпохи», говоря словами одного моего юношеского стихотворения. Величественная сибирская природа, духовная мощь простых людей, среди которых прошло мое детство, знакомство с приискателями, хранившими в своей памяти лучшие образцы народного творчества, определили мое жизненное призвание. Те места Иркутской губернии и Якутской области, где прошло мое детство, мало описаны в художественной литературе. А какой это замечательный край, сколько там неисчерпаемого материала — в человеческих характерах большого размаха, в замечательных судьбах людей, в красоте суровой природы… Именно там, на далеких приисках, научился я любви к великому русскому слову, узнал тайны коренного русского языка. Первые стихи, написанные мною, были посвящены витимско-олёкминскому краю, и повествованию о нем я посвятил долгие годы жизни.
В 1912 году, девятилетним ребенком, я присутствовал на похоронах ленских рабочих, расстрелянных жандармским ротмистром Терещенковым, и событие это навсегда сохранилось в моей памяти. Как известно, с Ленского расстрела начинается стремительный подъем рабочего движения, приведший через пять лет к Великому Октябрю. В Октябрьские дни я был свидетелем событий, навеки вошедших в историю человечества. В то время мне было четырнадцать лет, и я жил в Петрограде. В 1917 году мне посчастливилось увидеть Ленина, слышать некоторые его речи, со многими замечательными большевиками, питерскими рабочими старшего поколения, мне довелось познакомиться лично.
С 1917 года я живу в Ленинграде, и с историей великого города за четыре десятилетия неразрывно связана моя судьба. Мне посчастливилось стать свидетелем трудового подвига ленинградцев, и незабываемо воспоминание о цехах «Красного путиловца», где я бывал в ту героическую пору, когда создавались первые советские тракторы.
В Ленинграде прошли годы моей литературной деятельности. В 1923 году я вступил в Ленинградскую ассоциацию пролетарских писателей. Тот год я и считаю началом своего пути в литературе.
Поэзия была областью, в которой я начал работать прежде всего. В то время нам казалось, что путь к созданию большого искусства легок, и мы начинали свою работу в стихе, полные молодой самоуверенности, — недаром один из моих сверстников и товарищей, талантливый поэт Евгений Панфилов, писал тогда:
Жизнь легка, как праздничная вейка, И напевна, как колокола.Со временем мы поняли, конечно, наивность того представления о действительности, которое выражено в цитированных стихах. И все же наша молодость была замечательной порой, память о которой дорога мне, — ведь в наших юношеских увлечениях и молодых пристрастиях был революционный энтузиазм, озарявший все вокруг своим ярким светом. Общеизвестно, какие серьезные идеологические ошибки совершил РАПП, но нельзя забывать и того, что неповинны в них рядовые участники пролетарского литературного движения, работавшие в заводских кружках и рассматривавшие свою поэтическую деятельность как один из участков великой культурной революции советского народа.
Первая моя книга, вышедшая в 1926 году, была сочувственно встречена критикой. Не все в ней хорошо. Само название ее — «Фартовые года» — отразило ошибочные представления некоторой части нашей молодежи той поры о языке революции. Понадобились годы, чтобы мы пришли к правильному решению этих важных вопросов. И в 1933 году, когда Горький выступил со своими статьями о языке, я был в числе тех, кто поддержал его в печати.
В 20-х же годах я выступил со своими первыми прозаическими
«Небо и земля» — мой второй роман. Это повествование о людях одной профессии, об их судьбах и переживаниях, о той роли, которую они сыграли в развитии русского общества. Меня прежде всего интересовали человеческие характеры, и поэтому не следует считать мой роман историей русской авиации. Но понятно, без изложения многих исторических фактов нельзя было написать «Небо и землю» — ведь в то время, когда создавались ее первые части, история русской авиации не была написана. Не написана она и до сих пор.
Третий роман, задуманный мною в конце 20-х годов, — «Страна родная». Действие его начинается в конце 1928 года и доходит до года 1946-го. Этот роман еще не закончен мною.
Задумывая свою трилогию, я надеялся завершить работу над нею за полтора десятилетия, то есть закончить ее к середине 40-х годов. Но мои расчеты были опрокинуты ходом исторических событий. В 1939 году на западных границах загремели первые выстрелы. С бригадой писателей Ленинграда я выехал в Западную Белоруссию, не думая еще, что вскоре придется надеть солдатскую шинель и принять участие в боях за родину. С первого дня войны с белофиннами я вступил в ряды Красной Армии, и только в августе 1945 года мне удалось демобилизоваться. Шесть лет жизни навсегда связаны для меня с Советской Армией, с ее походами и боями. Во время войны я получил возможность хорошо узнать русского солдата и считаю это главным счастьем моей жизни. Я увидел прежде всего ту же душевную мощь простого человека, проявления которой наблюдал когда-то в далеком детстве на Лене. Так впечатления двух эпох моей жизни сомкнулись воедино и дали мне огромный материал для задуманных книг.
Во время войны мне довелось быть рядовым участником героической ленинградской обороны, так глубоко раскрывшей высокие духовные качества советских людей и так убедительно показавшей всему миру беззаветную преданность ленинградцев ленинскому делу.
Как работник военной группы писателей и армейской печати, я совершил множество поездок в действующие части, побывал на всех важнейших участках Ленинградского фронта. Немало времени провел я среди солдат и о многом из услышанного в те дни рассказал впоследствии в «Солдатских разговорах», вошедших в мою книгу «Ленинградский дневник». В военные годы я работал в самых разнообразных жанрах. Корреспонденции с фронта и поэмы, очерки и стихотворения, сцены для армейской самодеятельности и подписи к Окнам ТАСС, приключенческие рассказы и стихотворные лозунги для спичечных коробок, статьи о великих русских полководцах и статьи о классиках русской литературы писались мною в те давние годы. Конечно, немногое из написанного тогда заслуживает переиздания, но нельзя забывать, что все это писалось для нужд текущего дня, все это подчинено историческим задачам, стоявшим в то время перед Советской страной и родным Ленинградом.
Окончание войны застало меня в Берлине.
Послевоенные годы были порой усиленной работы, временем, когда я смог наконец целиком посвятить себя творческому труду. Одна за другой стали выходить в свет давно задуманные и давно начатые книги.
Главные из моих книг — романы «Небо и земля», «Лена» (в двух томах), «Страна родная» (в четырех томах, вышли в свет только первые два). Лучшие из написанных мною стихов и поэм входят в состав двухтомника, издающегося Гослитиздатом. Немногие из критических статей, написанных мною за последние двадцать пять лет, вошли в книгу «Статьи и воспоминания». Боям за Ленинград посвящен «Ленинградский дневник».