Стихотворения и поэмы

Мартынов Леонид Николаевич

"Душа беспокоится…"^{185}

Душа беспокоится…

Стоит ведь только прислушаться,

И явственно слышится:

Где-нибудь

Что-нибудь

Рушится.

Душа беспокоится…

Полно, душа, беспокоиться!

Где что-нибудь рушится,

Там же и что-нибудь строится.

И всюду, где строится,

Что-то в развалинах кроется.

Душа беспокоится,

Ищет,

В развалинах роется.

Там — яма,

Там — лужица,

Ящерка в травке хвостатая.

И вдруг обнаружится

Целая

Белая

Статуя.

Душа беспокоится:

Может быть,

Это лишь кажется,

Рассыплется,

Скроется,

Смоется,

Сдуется,

Смажется?

Не бойся!

Готовое

К часу второго рождения,

Глядит это новое

Детище древнего гения

Глазами невинными,

Будто творенье новатора,

Когда над руинами

Движется ковш экскаватора.

(1957)

"Есть стихи, Что тотчас увядают…"^{186}

Есть стихи,

Что тотчас увядают,

Ибо корень их был неглубоко.

Есть стихи,

Что, родясь, ожидают

Своего отдаленного срока.

Ожидают,

Не пропадают.

"Что-то близко, не за горами,—

Так давным уж давно мне писалось.

Это — я! Не икона в храме,

Это я не в серебряной раме…"

Не меня это лично касалось.

А кого?

Сам я толком не ведал,

Но имел я в виду человека,

Что идет за лишеньями следом

По дорогам двадцатого века.

Так

От злых поражений к победам

Все мы шли за лишеньями следом.

Миновали

За датами даты,

И за выстрелом выстрел бил мимо,

И что было мечтами когда-то —

Нынче зримо и въявь ощутимо.

Я хочу, чтоб любой бы и каждый

С новой силою, с новою жаждой,

Сообщаясь с другими мирами,

Возглашал бы в свободном полете:

"Это я! Не икона в храме

В ослепительной позолоте,

Это я не в серебряной раме,

Это я не в свином переплете,

А тот самый, которого ждете.

Вот я близок, не за горами!"

1957

"Я знаю, чем была…"^{187}

Я знаю, чем была

Ты в нимбе старой славы,

Качая величаво

Свои колокола.

Уж ты не обессудь:

Я вовсе не поклонник

Рыдающих гармоник,—

Совсем не в этом суть!

Была ты избяной,

Была ты деревянной,

Тележною и санной,

Лучинной и свечной.

Но были вместе с тем

Отели, скетинг-ринги

^[130]

И всякие новинки,

Машинки всех систем.

Хоромы, терема —

Всё это были ширмы,

За ними были фирмы,

Торговые дома.

Любил народ честной

Нехитрое веселье,

Цветные карусели

Вертелись на Страстной

^[131]

.

Месила ты кисель,

Но тресты и картели

Вертели, как хотели,

Всю эту карусель,

Чтоб ты, в конце концов,

Усталая от пляса,