Стихотворения и поэмы

Прокофьев Александр Андреевич

3

…Как твоя рука врагов карала, Это мир запомнил навсегда. Враг кричал истошно: «До Урала!» А Урал на танках шел сюда. Впереди всей танковой бригады, Разорвав врагов полукольцо, Шла четверка храбрых к Сталинграду, И Победа знает их в лицо! Вот наш танк «Челябинский колхозник», Навсегда в бессмертной славе он. Пусть сады цветут, шумят колосья, Пусть звенит волною Волго-Дон!

4

Здесь земля стонала и гудела, Вся в железе, пепле и золе. Скинем шапки! Потому что смелых Много здесь покоится в земле! Здесь любой

не долюбил, не дожил, Был в пути суровом и прямом. Помолчим, друзья, чтоб не тревожить Прах героев, спящих под холмом. Молодо раскинется дубрава. Сталинград придет к своим сынам С новым садом. Потому что Слава Так повелевает делать нам!

5

Зеленеть, цвести деревьям парка! И увидим мы, к нему идя: Радуга величественной аркой Встанет после каждого дождя. Всё в порядке полном, всё в порядке, Мир иной на месте грозных битв: Строем пионерские палатки, И горнист в победный горн трубит. «Будь готов!» — «Всегда готов!» — ответом Мчится через вольные края… В горн труби, зеленая планета, Вышла к солнцу молодость твоя! 1952

313–314. В ПУТИ

1. «Купаясь в пыли придорожной…»

Купаясь в пыли придорожной, Проходишь ты, песня моя, Но ей позавидовать можно, Мои дорогие друзья. Она, от зари молодея, Умоется в новом ключе, Дорогу со мною разделит И с солнцем пойдет на плече! Бывает, что сказку прихватим И вместе уходим, втроем, И слов по-пустому не тратим — В характере это моем! Сейчас мы идем Сталинградом, Идем по нему не спеша, И песня прекрасному рада, И сказки светлеет душа. И, каждому слову внимая И в город влюбившись сильней, Пойдем, говорят, на Мамаев, Оттуда всё будет видней!

2. «Тихо на Мамаевом кургане…»

Тихо на Мамаевом кургане, Не шумит Мамаев, не пылит, Ветерок от Волги чуть-чуть тянет И чуть-чуть листвою шевелит. И доносит легкую прохладу, Чтоб немного зной палящий сбить. Волга, Волга возле Сталинграда, Мне тебя вовек не позабыть. О воде твердят одно и то же, Ну и сам за всеми вслед твердишь: «Солона. Пресна. Гореть не может» — «Я горела!» — ты мне говоришь. Дым до неба был тогда в Заречье, Мчались волны с кровью и огнем, Где стоял, сражаясь, город вечный, Созданный на берегу моем. А теперь лишь солнце по затонам, А теперь весна по всем путям… Голубая лента Волго-Дона, Говорят, к лицу моим степям! 1952

315. ОДИН ИЗ МНОГИХ

Тундутово — разъезд под Сталинградом. Там не ходила молодость моя, Но рассказать о нем сегодня надо — Вот по какому случаю, друзья. Там в сентябре сорок второго года Гвардейцы шли — один на четверых, В грозе и в буре трудного похода Бригада танков вышла на прорыв. И вот в бою за землю, что любили В ее неповторимой красоте, — Танк Алексея Маркина подбили На голой безымянной высоте. Но смерть не знала, кто был в этом танке, А знала б — не стояла на пути. Таких людей, таких солдат, как Маркин, Ей стороной бы надо обойти! Мы возле Сталинграда ей сказали Простое и короткое: «Не сметь!» Мы в Сталинграде миру доказали, Что, выстояв, мы победили смерть! Отчизна, ты вложила в грудь титанов Любовь и гнев, подобные огню… …Как хлещет кровь у Маркина из раны, А слово — клятвой всходит на броню. «Я, — пишет кровью Маркин, — умираю, Но Родина,

я верю, победит!» …Идет былина по родному краю И о величье гордом говорит. 1952

316. ГЕРОЮ

Четырнадцать раз пулеметная рота Отбила атаки врага. Четырнадцать раз, раскалив пулеметы, Его обращала в бега. В огне Сталинград, за чертою лазури, И этой тяжелой порой Сильней его любит Рубен Ибаррури, Солдат Сталинграда, герой. Еще не успели остыть пулеметы, Как вновь бушевать огню. Опять отбивает атаку рота — В пятнадцатый раз на дню. А бурая степь была раскаленной, Дымилась за Дар-горой, …Упал на солдатскую землю орленок, Рубен Ибаррури, герой. На площади Павших Борцов батальоны Идут, а трубы поют. Идут полки, развернув знамена, Гремит орудийный салют. Идут повсюду землей родною Мужество, Сила, Страсть. И радость в нетленном сердце героя, Словно звезда, зажглась! Новых деревьев льется прохлада, Солнце их золотит, И над бессмертной землей Сталинграда День молодой летит. 1952

317. В ПЕРВЫЙ РЕЙС

Два теплохода из Комарно Погожим летним днем Пройдут геройским, легендарным Нехоженым путем. С ним всё в степи переменилось, Всё льнет теперь к нему. Они пройдут водой, что снилась Народу моему! Два теплохода из Комарно Флотилью поведут, И с ними труд пройдет ударный, Величественный труд. Мы их привет, страна родная, Передадим волнам, И гул промчится до Дуная И вновь вернется к нам. Но что с ним сталось, что с ним сталось? По-чешски кто поет? А это Прага отозвалась, Дунай в ладони бьет! Пройдут каналом теплоходы — От Волги к Дону вдаль. Он создан волею народа, А воля — это сталь! 1952

318. ЦВЕТЫ

(ИЗ МОСКВЫ — НА ВОЛГО-ДОН)

Начинался рейс не по-привычному, И посадка не была проста, Пассажиры были необычными — Палубные заняли места. «Я хочу, чтоб всё было по нраву им! — Капитан команде пробасил.— Сколько лет хожу по Волге, плаваю, А такого чуда не возил!» И от пассажиров верхней палубы, Плывших Волгой, реченькой родной, Ни одной не поступило жалобы Письменной и устной — ни одной! Нет, мы подтвердим еще для точности, Что цветы, не знавшие невзгод, Благодарность вынесли цветочницам За любовь и ласку, за уход! Закивали ирисы бутонами, И уже не ставил под вопрос Их судьбу веселую, зеленую Сам руководитель группы роз! 1952

319. В СТЕПИ УХОДЯЩЕЙ

1

Она такой не будет и в помине, Ее наш труд с недолей разлучит. За Сталинградом степь легла в полыни, От той полыни воздух чуть горчит. Веками степь не видела заботы, Заснул чабрец — не разбудить грозой. Кругом полынь. Как будто плакал кто-то И степь прожег соленою слезой. Сухая степь легла за Сталинградом, Она из века в век была такой. Степная речка названа Отрадой, А от нее отрады никакой. Она как будто выкрашена охрой. Весной не то чтоб пойму затопить, Уже в средине мая пересохла, Она сама, как чибис, просит пить! Так шли года, катились дни за днями, И поперек степи большой и вдоль, Среди полыни белыми ремнями, Стянув раздолье, выступила соль.