Стихотворения и поэмы

Уткин Иосиф Павлович

151. НАРОДНЫЙ ФОНД

Ты потому и дорога нам, Земля, отбитая в бою, Что нашей кровью чистоганом Платили мы за жизнь твою. Не раз над нами смерть витала, Но твердо бились до конца Из благородного металла В борьбе отлитые сердца! И мы не только труд недельный. Не только золото и медь — Как наши предки, крест нательный Не станем для тебя жалеть. По, если родине угодно, Мы отдадим и жизнь свою: Непобедимый фонд народный — Людей, готовых пасть в бою! 31 июля 1941

152. В

САНБАТЕ

На носилках из шинели Одиноко мне и жутко. Изумленно шепчут ели: «Неужели это Уткин?!» Гимнастерки не по росту Надо мной глаза склонили… Удивленно смотрят сестры: «Уткин, милый… Это вы ли?!» И опять шинель — как лодка. Я плыву куда-то… это Сестры грустные в пилотках На руках несут поэта! И от слез теплее глазу. И тоска меня минует: Сколько рук прекрасных — сразу — За одну найти, больную. 16 сентября 1941. Полевой госпиталь

153. КОМСОМОЛЬЦУ

Товарищ, милый, не забудь: Мы все строители отчасти. Мы все прокладываем путь К давно заслуженному счастью. Но счастье ладится с трудом. Врагов еще, товарищ, бездна. И путь, которым мы идем, Есть путь действительно железный, Но мы опасностью горды. Мы не изменим нашим целям. Мы нашу славу и труды, Как честный хлеб, с народом делим. И ты таким же твердым будь! Да будет страх тебе неведом, Как всем, кто встал на этот путь, К борьбе ведущий и к победам! 1941

154. МАШИНИСТ

Стук колес и ветра свист, Мчится поезд — дым по пояс; Бледен русский машинист, Он ведет немецкий поезд. Кровь стучит в его висках, Мыслей спутался порядок; В длинном поезде войска И снаряды… и снаряды! И шумит родная рожь, И вопят поля и пустошь: «Неужели довезешь? Не допустишь… не допустишь!» Водокачек кирпичи, Каждый дом и каждый кустик — Всё вокруг него кричит: «Не допустишь, не допустишь!» За спиной наган врага, За спиною смерть… так что же! Жизнь, конечно, дорога, Но ведь честь еще дороже. Ветер шепчет: «Погляди, Высунься в окно по пояс: Путь закрыт, и впереди На пути с горючим поезд». Он с пути не сводит глаз. Семафор, должно быть, скоро. Вот зажегся и погас Глаз кровавый семафора. Сердце сжалось у него — Боль последняя, немая. Немец смотрит на него, Ничего не понимая. Но уж поздно понимать! Стрелки застучали мелко. «Родина, — он шепчет, — мать…» — И проскакивает стрелку. Взрыва гром и ветра свист… Ночь встает в огне по пояс; Гибнет русский машинист, Гибнет с ним немецкий поезд! 1941

155. ОДНОЙ БОРЬБЕ, ЕДИНОЙ ЦЕЛИ…

Одной борьбе, единой цели Подчинены мы до конца. И мы на фронт и тыл не делим Свои советские сердца. Профессий мирных больше нету! Винтовкой, молотом, пером, Как дело общее, победу На плечи общие берем… Учись! Работай! Куй! Печатай! Чтоб и на фронте мирных дел, Как в битве, никакой

пощады Враг беспощадный не имел!! 1941

156. ПАРТИЗАНСКАЯ ПЕСНЯ

Победа не за нами ли? Придет пора — и вспашем: Вы землю только заняли, Она еще не ваша! …Крадется поезд — боязно, Видать, его колесам, Им чуется, что поезду Валяться под откосом. Обоз к местечку тянется, Судить, однако, рано, Что будет и что станется С обозом и с охраной. А всюду, где б вы ни были — На месте ли, в пути ли, — Спастись ли вам от гибели, От наших пуль уйти ли? С народом, с партизанами Не сварит немец каши! Вы землю хоть и заняли, Земля осталась нашей! 1941

157. СЛАВА РУССКОМУ ШТЫКУ!

Сильна народная натура. И знал у нас любой малец Суворовское: пуля — дура, А штык — известно! — молодец. Но годы шли… Суровый, смелый Народ наш многое постиг. И пуля-дура… поумнела. — А как же штык? — А русский штык? В атаках грозных и суровых Советский доказал боец. Что в этой части прав Суворов: И штык всё так же… молодец! 1941

158. ЧЕМУ НЕ БЫВАТЬ И ЧТО НЕПРЕМЕННО БУДЕТ

Чего никогда не видел? — Чтоб зрячего вел слепец. — Чтоб сокола змей обидел. — Чтоб сдался врагу боец. Чего никогда не слышал? — Чтоб лебедем взвился рак. — Чтоб гусь на охоту вышел. — Чтоб сладил с народом враг. Чего не бывало сроду? Чему никогда не стать? — Не тронуться Волге вспять. — Не быть под ярмом народу! А что непременно будет? — А быть морозу к зиме. — А щуке быть на блюде. — А Гитлеру… быть в земле! 1941

159. ЕСЛИ БУДЕШЬ РАНЕН, МИЛЫЙ, НА ВОЙНЕ…

Если будешь ранен, милый, на войне, Напиши об этом непременно мне. Я тебе отвечу В тот же самый вечер. Это будет теплый, ласковый ответ: Мол, проходят раны Поздно или рано, А любовь, мой милый, не проходит, нет! Может быть, изменишь, встретишься с другой И об этом пишут в письмах, дорогой! — Напиши… Отвечу… Ну, не в тот же вечер… Только будь уверен, что ответ придет: Мол, и эта рана, Поздно или рано, Погрущу, поплачу… все-таки пройдет. Но в письме не вздумай заикнуться мне О другой измене — клятве на войне. Ни в какой я вечер Трусу не отвечу. У меня для труса есть один ответ: Все проходят раны Поздно или рано, Но презренье к трусу не проходит, нет! 1941

160. ПЕСНЯ ОБ ОТЦЕ И СЫНЕ

На поле боя в нашем взводе Я видел храброго бойца. Потом я видел на заводе Его усатого отца. Они запомнились мне оба. Как храбрый сын его в бою, Отец в цеху с какой-то злобой Деталь оттачивал свою. «Так, дым войны с фабричным дымом Соединив, — подумал я, — Становится непобедимой Простая русская семья! И надо быть плохим поэтом, Неверно думать, скверно жить, Чтобы, увидев их, об этом Хорошей песни не сложить». 1941