Стихотворения, не включавшиеся в авторские сборники
Шрифт:
И пусть в свой день с другим у склепа
Ты взнежишь яд священных змей!
6 августа 1920
УНЫНИЕ
Уныние! твой берег скал безлесных
Глухим прибоем пленных пен омыт;
Зловеще рыжи срывы стен отвесных,
Сер низкий купол, в жутких тучах скрыт.
К уклону круч, где смутно вход обещан,
Свой снизив парус, легкий челн причаль.
Свистящим ветрам петь из влажных трещин,
По
Безлюдье; чаек нет; не взбрызнут рыбы;
Лишь с вихрем раковин чуть слышный вздох…
Прянь на утес, стань на нагие глыбы,
Ползи, сметая пыль, мни мертвый мох.
В очах темно, дрожь в груди, руки стынут,
Кровь под ногтями; скользок узкий путь…
Жди, там, с высот, где кряжа гребень минут,
На новый склон, в провал огня, взглянуть!
Верь, только верь, — есть пламенные долы!
Жди, вечно жди, — там в пальмах реет зной.
Всходи, всползай, ломай гранит тяжелый,
Славь сад надежд, вися над крутизной!
24 августа 1920
ПАЛОМНИЧЕСТВО В ВЕКА
Как с камней пыль, мгновеньем свиты
Огни «Лито», темь «Домино».
Крута ступень в храм Афродиты,
Лицо, в знак страха, склонено!
Дианы светоч, тих и ярок,
Кидает дождь прозрачных пен
К снам колоннад, к раздумьям арок,
На гордый мрамор строгих стен.
Над зыбью крыш встал Капитолий;
Он венчан златом, недвижим;
По Тибру с ветром негу соли
Вдыхает с моря вечный Рим.
Мы тайны ждем, воздев ладони,
Обряд молитв без слов творя.
Тебе, рожденный в светлом лоне,
Наш скромный дар, цвет сентября.
Киприда, ты, чья власть нетленна,
Нас, падших ниц, благослови!
Не мы ль пришли сквозь мрак вселенной,
Века пробив тропой любви?
Не числь, благая, в грозной славе,
Людских обид! Взгляни: как встарь,
Здесь вольный Скиф и дочь Аравии
Чтут, в сладкой дрожи, твой алтарь.
Дней миллион, разгром империй,
Взнесенный дерзко к небу крест,—
Исчезло все! Нам к прежней вере
Путь указал блеск вещих звезд.
Слух напряжен. Смех благосклонный —
Богини отзыв нас достиг…
Спит Рим, Селеной окропленный;
Но третьей стражи слышен крик.
Пора! Всплывает пар тумана?
Тибр тмится, форум мглой повит.
Стрельчатый вход к мечтам Тристана,
Струя багряный свет, открыт.
Там строй колонн взвел Сансовино,
Здесь дом, где Гретхен длила сон…
Блестя, взнесла нож гильотина…
Встал в свет окна Наполеон…
Спешим! веков и миг не метит;
Пусть
Уже со стен, угль жуткий, светит
Вязь четких букв: Эс-эр-ка-де.
28 августа 1920
«Не лги, мечта! былого жгуче жаль…»
Не лги, мечта! былого жгуче жаль,
Тех светлых ласк, тех нежных откровений,
Когда, дрожа в рассветной мгле мгновений,
Была любовь прекрасна, как печаль.
По нас влечет дыханьем дымным даль,
Пьяня огнем неверных дерзновений.
В наш бред воспоминаний и забвений
Вонзает время режущую сталь.
В какой стране очнемся мы, кто скажет?
Гудящий ток разлившейся реки
Меж прошлым сном и настоящим ляжет.
И эти дни томленья и тоски
Растают тенью заревых обманов,
Как там, за лесом, завеса туманов.
4 декабря 1920
ДВОРЕЦ ЦЕНТРОМАШИН
Из тьмы, из бездн иных столетий,
Встает, как некий исполин,
Величествен в недвижном свете,
Центродворец мотомашин.
Сталь ребер он согнул высоко,
До облаков внес два плеча;
Циклопа огненное око
Слепит неистовством луча.
Хребет залег, горе подобный,
Стеклянной чешуей повит;
Но днем и ночью жар утробный
Сквозь тело тусклое разит.
Растя до звезд, он в глуби вдвинут,
В земные недра тяжко врос,
И горны легких не остынут,
Дыша в просторы гулом гроз.
Кипит расплавленное чрево,
Дрожит натруженная грудь,
Крутясь, из алчущего зева
Исходит в дымном клубе муть.
Огромной грудой угля сытый,
Дракон бескрылый, не устань!
Над распрями стихий— гуди ты
Призыв на вековую брань!
Вращайтесь, мощные колеса,
Свистите, длинные ремни,
Горите свыше, впрямь и косо,
Над взмахами валов огни!
Пуды бросая, как пригоршни,
В своем разлете роковом,
Спешите, яростные поршни,
Бороться с мертвым естеством!
А вы, живые циферблаты,
Надменно-медленным перстом,
Безумьем точности объяты,
Взноситесь молча над числом!
Здесь — сердце города, здесь — в жилы
Столицы льются, вновь и вновь,
Незримо зиждущие силы,
Ее божественная кровь;
Чтоб город жил в огнях оконных,
В пыланьи лун на площадях;
Чтоб гром трамваев неуклонных
Не молк на спутанных путях;
Чтоб в кино быстрые картины
Сменялись в мерной череде;
Чтоб дружно лязгали машины,