Стихотворения, поэмы, трагедия
Шрифт:
Плюют буруны бешеной пеною...
Долго ли ведаться сердцу с изменою
Подо мглой понурой?
Над лугом поблеклым деревья клонимы
Бесснежною вьюгой — зябкие, голые...
Там, в ясных зазубринах, — пурги веселые,
Глубокие зимы!
222. ЗНАМЕНИЯ{*}
Плеская из бадьи небесных коромысл.
Мы знаки видели, всё те же, не однажды:
Но вечно сердцу нов их обманувший смысл.
Весь запад пламенел. Шептали мы: «Почто же
Бог изменил? Пождем: сильней придет иной»...
Купалася луна в широком водном ложе;
Катилась в ночь волна — и вновь жила луной.
Взнесен ли нежный серп, повисли ль гроздья ночи —
Дух молит небо: «Стань!» — и Миг: «Не умирай!..»
Все, ждавшие вотще, в земле истлеют очи —
А в небо будет млеть мимотекущий рай.
223. TAEDIUM PHAENOMENI[1]{*}
Кто познал тоску земных явлений,
Тот познал явлений красоту.
В буйном вихре вожделений,
Жизнь хватая на лету,
Слепы мы на красоту явлений.
Кто познал явлений красоту,
Тот познал мечту гиперборея:
Тишину и полноту
В сердце сладостно лелея,
Он зовет лазурь и пустоту.
Вспоминая долгие эоны,
Долгих нег блаженство и полон, —
Улыбаясь, слышит звоны
Теплых и прозрачных лон, —
И нисходит на живые лона.
224. FATA MORGANA[2]{*}
Евг. К. Герцык
Так долго с пророческим медом
Мешал я земную полынь,
Что верю деревьям и водам
В отчаяньи рдяных пустынь, —
Всем зеркальным фатаморганам,
Всем былям воздушных сирен,
Земли путеводным обманам
И правде небесных измен.
225.
М. М. Замятниной
Как изваянная, висит во сне
С плодами ветвь в саду моем — так низко...
Деревья спят — и грезят? — при луне,
И таинство их жизни — близко, близко...
Пускай недостижимо нам оно —
Его язык немотный всё ж понятен:
Им нашей красотой сказать дано,
Что мы — одно, в кругу лучей и пятен.
И всякой жизни творческая дрожь
В прекрасном обличается обличье;
И мило нам раздельного различье
Общеньем красоты. Ее примножь! —
И будет мир, как этот сад застылый,
Где внемлет всё согласной тишине:
И стебль, и цвет Земле послушны милой;
И цвет, и стебль прислушались к Луне.
226—228. БЕССОННИЦЫ{*}
1
Что порхало, что лучилось —
Отзвенело, отлучилось,
Отсверкавшей упало рекой...
Мотыльком живое отлетело.
И — как саван — укутал покой
Опустелое тело.
Но бессонные очи
Испытуют лик Ночи:
«Зачем лик Мира — слеп?
Ослеп мой дух, —
И слеп, и глух
Мой склеп»...
Белая, зажгись во тьме, звезда!
Стань над ложем, близкая: «Ты волен»...
А с отдаленных колоколен,
Чу, медь поет: «Всему чреда»...
Чу, ближе: «Рок»...
— «Сон и страда»...
— «Свой знают срок»...
— «Встает звезда»...
Ко мне гряди, сюда, сюда!
2{*}
В комнате сонной мгла.
Дверь, как бельмо, бела.
Мысли пугливо-неверные,