Стихотворения, поэмы, трагедия
Шрифт:
А ветер мчит на риф вины иль в океан страстей...
И коль в крушеньи счастья им остался цел магнит, —
Ах, знать к чему, где скрылся брег, что их мечты манит?
Смертельный холод их объял, мертвей, чем Смерть сама;
К чужой тоске душа глуха, к своей тоске нема.
Где слез ключи? Сковал мороз волну живых ключей!
Блеснет ли взор — то светлый лед лучится из
Сверкает ли речистый ум улыбчивой рекой
В полнощный час, когда душа вотще зовет покой, —
То дикой силой свежий плющ зубцы руин обвил:
Так зелен плющ! — так остов стен под ним и сер, и хил!
Когда б я чувствовал, как встарь, когда б я был — что был,
И плакать мог над тем, что рок — умчал и я — забыл:
Как сладостна в степи сухой и ржавая струя,
Так слез родник меня б живил в пустыне бытия.
2{*}
I speak not, I trace not, I breathe not thy name...[1]
Хочу — и не смею молве нашептать,
Слеза закипает — и выдаст одна,
Что в сердце немая таит глубина.
Так рано для страсти, для мира сердец
Раскаянье поздно судило конец
Блаженству — иль пытке?.. Не нам их заклясть:
Мы рвем их оковы, нас держит их власть.
Пей мед; преступленья оставь мне полынь!
Прости мне, коль можешь; захочешь — покинь.
Любви ж не унизит твой верный вовек:
Твой раб я; не сломит меня человек.
И в горе пребуду, владычица, тверд:
Смирен пред тобою, с надменными горд.
С тобой ли забвенье? — у ног ли миры?
Вернет и мгновенье с тобой все дары.
И вздох твой единый казнит и мертвит;
И взор твой единый стремит и живит.
Бездушными буду за душу судим:
Не им твои губы ответят — моим.
3{*}
Bright be the place of thy soul...[1]
Сияй в блаженной, светлой сени!
Из душ, воскресших
Не целовал прелестней тени
Сестер благословенный клир.
Ты всё была нам: стань святыней,
Бессмертья преступив порог!
Мы боль смирим пред благостыней,
Мы знаем, что с тобой — твой Бог.
Земля тебе легка да будет,
Могила как смарагд светла,
И пусть о тленьи мысль забудет,
Где ты в цветах весны легла.
И в своде кущ всегда зеленых
Да не смутит ни скорбный тис
Сердец, тобой возвеселенных,
Ни темнолистный кипарис.
4{*}
They say that Hope is happiness...[2]
Надежду Счастьем не зови:
Верна минувшему Любовь.
Пусть будет Память — храм любви,
И первый сон ей снится вновь.
И всё, что Память сберегла,
Надеждой встарь цвело оно;
И что Надежда погребла —
Живой водой окроплено.
Манит обманами стезя:
Ты льстивым маревам не верь...
Чем были мы — нам стать нельзя;
И мысль страшна — что мы теперь!
5{*}
На воды пала ночь, и стал покой
На суше; но, ярясь, в груди морской
Гнев клокотал, и ветр вздымал валы.
С останков корабельных в хаос мглы
Пловцы глядели... Мглу, в тот черный миг,
Пронзил из волн протяжный, слитный крик, —
За шхеры, до песков береговых
Домчался и в стихийных стонах — стих.
И в брезжущем мерцаньи, поутру,
Исчез и след кричавших ввечеру;
И остов корабля — на дне пучин;
Все сгинули, но пощажен один.
Еще он жив. На отмель нахлестнул