Стихотворения, поэмы, трагедия
Шрифт:
Ты был един; но сам, своим расколом,
Звал Смерть в эдем исполненной любви.
Ты стал четой. Пожар поплыл в крови:
Томится пол, смеситься алчет с полом.
Но каждое лобзание тебя
В тебе самом, как мужа, утверждает;
И быть жрецом ты обречен, любя.
А жертвы месть
Так страждет страсть, единое дробя.
Мой мирный меч любовь освобождает».
4
Сжал зубы гнев глухой, страшась проклясть
Всё, кроме той, что всё в себе вмещала.
А гнев мой речь свирельная прощала:
«Познай меня, — так пела Смерть, — я — страсть!
В восторгах ласк чья сладостная власть
Ко мне твое томленье обращала?
И мука нег, пророча, возвещала,
Что умереть — блаженнейшая часть.
На пире тел вы моего фиала,
Сплетенные, касались краем уст;
И ночь моя двоим уже зияла.
Но, выплеснув вино, держала пуст
Пред вами я кратэр. И жажды жала
Вонзались вновь... Пылал терновый куст».
5
«Злорадный страж, завистник-соглядатай! —
Воскликнул я.— О Смерть, скупой евнух!
Ты видела сладчайший трепет двух
И слышала, что в нас кричал глашатай
Последних правд, — восторг души, объятой
Огнем любви! Когда б, таясь, как дух,
Не тать была, а добрый ты пастух —
Твоих овец ты б увела, вожатый,
Не разлучив, в желанные врата!
И на одной застыли б мы постели,
Она и я, к устам прижав уста;
И на костре б одном сердца сгорели;
И две руки единого креста
В борении одном закостенели».
6
Мне Смерть в ответ: «Гляди: мой свет — палит.
Я — пламенник любви. Твоя Психея
Вперед, святой купели вожделея,
Порхнула в мой огонь. Он утолит
Светить Земле, светясь и пламенея.
К родной ушла родная тень. Позднее
Расплавится твой слитый монолит.
Желай, и жди. Когда благословеньем
Моих олив благословен союз,
То вечность — верь — испытана мгновеньем.
Живых мне не дано расторгнуть уз.
Что жить должно, смеется над забвеньем.
В день третий я — вожатый в Эммаус».
7
Как мертвый угль, перекален раскалом,
Ожив, родит ковчежец солнц — алмаз, —
Слеза скупая канула из глаз
И в скляницу легла живым кристаллом.
И Гостья мне: «Любви творю наказ —
Дань слез твоих смесить в сосуде малом
С печалью той, что, светлым покрывалом
Одетая, здесь плакала не раз
Над тем, кто мертв и — как лагуна молом —
Закрыт от волн живых. Но как черна
Тюрьма корней, а цвет цветет над долом,
И всё корней и цвета жизнь одна:
Так всё ты с ней. Клянусь твоим оболом,
Что ты мне дашь: тебя возьмет она».
8
Сказала. Я — взглянул, и призрак милый
На миг блеснул, примнилось, надо мной,
Но, выпитый лазурной глубиной,
Прозрачности небесною могилой,
Истаял в свет, где семицветно-крылой
Невестою и Вечною Женой,
Цветя, манил в предел заповедной
Сад Радуги детей Земли унылой.
О Матерь-Твердь! Невеста-Смерть! Прейду
И я порог и вспомню, вспоминая.
Сказала Ты: «иди!» — и Ты: «приду».
Ты — Дверь Любви, и Ты — любовь родная!
Единой я — в Тебе, единой, жду.
Тесна любви единой грань земная...
9