Стихотворения разных лет

Мережковский Дмитрий Сергеевич

СОРРЕНТО

Ведут дороги длинные

Меж каменных оград,

Сквозь рощи апельсинные —

Эдема вечный сад.

Кругом — благоухание

Бесчисленных плодов,

И теплое дыхание,

И сырость парников.

Ручьи лепечут звонкие…

И солнце в тихий лес

Сквозит сквозь щели тонкие

В соломенный навес —

Под эти крыши зимние,

Где

нежатся плоды…

Зимой гостеприимные

Лимонные сады…

Сорренто безмятежное,

В дремотной тишине

Так тускло солнце нежное,

Подобное луне,

В твоих садах единственных

И памятных навек,

Как в сумерках таинственных

На дне глубоких рек.

Не водоросли чудные,

На стенах травы спят,

Их нити изумрудные,

Как волосы, висят,

Блестят росой холодною…

А там, в сыром углу,

Как будто сквозь подводную,

Загадочную мглу, —

Под кущей благовонною —

От всех людей далек —

Пред бледною Мадонною

Мерцает огонек.

Здесь молит — ненасытное, —

Здесь верит сердце вновь

В блаженство первобытное

И в райскую любовь.

<1896>

«Увы! Что сделал жизни холод…»

Увы! Что сделал жизни холод

С душой печальною: туда,

Где ты был радостен и молод,

Не возвращайся никогда!

Все так же розов цвет миндальный,

И ночью море дышит вновь.

Но где восторг первоначальный,

Где наша прежняя любовь?

Мгновенья счастья стали реже.

На высях гор вечерний свет,

Долины, рощи, волны — те же,

И только молодости нет!

<1896>

ПЕРЕД ГРОЗОЙ

Не пылит еще дорога, —

Но везде уже тревога,

Непонятная тоска.

Утомительно для слуха

Где-то ноет, ноет муха

В тонкой сетке паука.

И похож далекий гром

На раскат глухого смеха.

В черной тьме, в лесу ночном —

Грозовой тяжелый запах

Удушающего меха,

В небе — гул глухого смеха.

О тяжелый, душный запах!

Этот мрак не успокоит, —

Сердце бьется, сердце ноет.

В сердце — вещая тоска.

Где-то муха ноет в лапах,

В страшных лапах паука…

<1896>

СПОКОЙСТВИЕ

Мы близки

к вечному концу,

Но не возропщем на Создателя…

Уже не в зеркале гадателя,

Мы видим смерть лицом к лицу.

Всю жизнь безвыходным путем,

Сквозь щели узкие, бездонные,

Во тьме, кроты слепорожденные,

К могиле ощупью ползем, —

К той черной яме, к западне,

Где ожидает неизвестное, —

Сквозь подземелье жизни тесное

Идем и бредим, как во сне,

И шепчем: скоро ли конец?

Верховной Воле покоряемся,

За жизнь безумно не цепляемся,

Как утопающий пловец…

С печатью смерти на челе

Искали правды в беззаконии,

Искали в хаосе — гармонии,

Искали мы добра во зле, —

Затем, что нас покинул Бог:

Отвергнув ангела-хранителя,

Мы звали духа-соблазнителя,

Но нам и Дьявол не помог.

Теперь мы больше не зовем,

Перед дверями заповедными,

Блуждая призраками бледными,

Мы не стучимся и не ждем.

Мы успокоились давно:

Надежды нет и нет раскаянья,

И, полны тихого отчаянья,

Мы опускаемся на дно.

<1896>

ЗИМНИЕ ЦВЕТЫ

В эти белые дни мы живем, как во сне.

Наше сердце баюкает нега

Чьих-то ласк неживых в гробовой тишине

Усыпительно мягкого снега.

Если в комнате ночью при лампе сидишь,

Зимний город молчит за стеною,

И такая кругом бесконечная тишь,

Как на дне, глубоко под водою.

Даже снег в переулке ночном не хрустит.

С каждым днем в моей келье все тише,

Только саван холодный и нежный блестит

При луне на белеющей крыше.

И подобье прозрачных невиданных роз —

По стеклу ледяные растенья.

Ночью в лунном сиянии чертит мороз —

Невозможных цветов сновиденья.

<1897>

ВОЛЯ

Слышишь, где-то далеко

Плачет колокол?

Как душе моей легко

В одиночестве!

По неведомой тропе,

В бледных сумерках,

Ухожу к немой толпе

Скал нахмуренных

От врагов и от друзей.

В тихой пропасти, —

Только там, где нет людей,

Легче дышится…

В счастье друга не зови:

Молча радуйся.

Сердцу сладостней любви —