Стихотворения (Том 1, 1968-1974)
Шрифт:
И в бледном воздухе прозрачность грез витает,
И дождь прямой по лужам моросит.
На серость улицы легла печаль сурово,
Прозрачной бледностью наполнен воздух весь,
И - синий воздух - может, и не ново,
Но вдруг по-новому сумел я разглядеть.
Воды - как слезы чистые, недвижна
Вокруг стоит, у древ и фонарей,
И
Перед глазами, прячась от людей.
Прозрачным сном колеблется пространство,
Все светом чистым враз опьянено,
И в первый раз за много дней бесстрастных
Мне мира ширь почувствовать дано.
Мне с миром слиться разрешили чувства,
Мне даль пройти удалось до конца,
И светлый лик великого Искусства
Я вправе снова видеть у лица.
Февраль, 1974.
КОНТУРЫ
За пеленой прозрачного дождя,
За белой дымкой влажного тумана
Мерцают тускло контуры обмана
И грез, не исполнимых никогда.
Они помещены туда не мной,
Не жаждой исполнения надежды,
Но прежде нас и наших предков прежде
Создателя ошибкой роковой.
В несовмещеньи грезы и реалий,
В несовпаденьи ожиданий с тем,
Что видим мы, их родовой тотем,
Их вотчина за пеленой вуалей.
И чтобы не сойти совсем с ума,
Не сброситься с верхушки той вон башни,
Мы ткать воображенью кружева
Приказываем в точках взглядов наших.
Лишь кажется, что город жив и нем
Не мертвой немостью, а тишиной дождливой.
На самом деле он не жив совсем,
А мертв кругом: и здесь, и в перспективах.
Лишь кажется, что где-то за дождем
Есть мудрость и наполненность, и жизни
Другой, большой, незлая укоризна:
Нет ничего! Нет ничего во всем!
Лишь кажется, что есть гранит Начал,
История, Основа и Великость:
Лишь контуры обмана и двуликость
Двуличность за пределами дождя.
Свои направив нити из небес,
Искуственно связал с отекшим небом
Дождь
Не приближая ни с собой, ни без.
И в тишине, и вопреки шагам,
Ничто не сокращает расстоянья:
Как горизонта линия изгнанья,
Как слово "расстоянье" по слогам...
Февраль, 1974.
Два дня как тает. Лужи блещут мокро.
И капли падают, издав чуть слышный всплеск.
Кругом шаги, и тускло светят окна,
И фонарей немой мигает блеск.
А в переулке белизна, как прежде,
И крыши цвет совсем без перемен,
И звезды в небе так же ярко блещут,
И сад безмолчен в окруженьи стен.
Отчаянье. Оно покоем странным
Поверх всего безгласностью лежит.
И дух застыл в экстазе нереальном,
И сердце, словно в ужасе, дрожит...
Так кажется, что все, не отдыхая,
Тебя ведет в кошмаров черных дым,
Так падает, шаги не различая,
Густая тень под бледно-голубым.
Так тянется, одно за поворотом,
Бесстрастие, как длинный коридор,
И в тихом ужасе вдруг отзовется кто-то,
И вслипнет снег, и оборвется спор.
Декабрь, 1973.
x x x
И иду. Плеск воды под ногами.
Скользко так, что непросто пройти;
Свет из окон струится лучами,
Снег в вечернем тумане летит.
Кружат, падают белые хлопья,
Словно бабочки летом на свет,
И лицо мое медленно мокнет
Под водой бело-снежных комет.
Я один. Тишина тротуаров,
Мягкий скрип пустоту выдают.
Белым заревом белых пожаров
Фонари темноту разорвут.
Шум колес удаляется мерно,
Тени вяжутся в черную сеть;
И, как прежде, из окон, наверно,
Будет взор отрешенный смотреть.
В новый день все клонясь понемногу,
Будет время в пространстве гореть,
И ложится ребром на дорогу
Свето-тени бездвижная сеть.
28 января, 1974.