Стихотворения. Поэмы. Проза

Баратынский Евгений Абрамович

1828

По замечанью моему

По замечанью моему,

Альбом походит на кладбище:

И не подобно ли ему

Он всем открытое жилище?

Не так же ль множеством имен

Самолюбиво испещрен?

Увы! народ добросердечный

Равно туда или сюда

Несет надежду жизни вечной

И трепет Страшного суда.

Но я, смиренно признаюся,

Я не надеюсь, не страшуся;

Я в ваших памятных листах

Спокойно имя помещаю:

Философ я; у вас в глазах

Мое ничтожество я знаю.

1829

К<нягине> З.А. Волконской

Из царства виста и зимы,

Где, под управой их двоякой,

И атмосферу и умы

Сжимает холод одинакой,

Где жизнь – какой-то тяжкий сон,

Она спешит на юг прекрасный,

Под Авзонийский небосклон —

Одушевленный, сладострастный,

Где

в кущах, в портиках палат

Октавы Тассовы звучат;

Где в древних камнях боги живы,

Где в новой, чистой красоте

Рафаэль дышит на холсте;

Где все холмы красноречивы,

Но где не стыдно, может быть,

Герои, мира властелины,

Ваш Капитолий позабыть

Для Капитолия Коринны;

Где жизнь игрива и легка,

Там лучше ей, чего же боле?

Зачем же тяжкая тоска

Сжимает сердце поневоле?

Когда любимая краса

Последним сном смыкает вежды,

Мы полны ласковой надежды,

Что ей открыты небеса,

Что лучший мир ей уготован,

Что славой вечною светло

Там заблестит ее чело;

Но скорбный дух не уврачеван,

Душе стесненной тяжело,

И неутешно мы рыдаем.

Так, сердца нашего кумир,

Ее печально провожаем

Мы в лучший край и лучший мир.

1829, январь

Хвала, маститый наш Зоил!

Хвала, маститый наш Зоил!

Когда-то Дмитриев бесил

Тебя счастливыми стихами,

Бесил Жуковский вслед за ним,

Вот Пушкин бесит. Как любим,

Как отличен ты небесами!

Три поколения певцов

Тебя красой своих венцов

В негодованье приводили:

Пекись о здравии своем,

Чтобы, подобно первым трем,

Другие три тебя бесили.

1829, март

Эпиграмма

Поверьте мне, Фиглярин-моралист

Нам говорит преумиленным слогом:

«Не должно красть: кто на руку нечист,

Перед людьми грешит и перед Богом;

Не надобно в суде кривить душой,

Нехорошо живиться клеветой,

Временщику подслуживаться низко;

Честь, братцы, честь дороже нам всего!»

Ну что ж? Бог с ним! все это к правде близко,

А кажется, и ново для него.

1829, март

Что пользы нам от шумных ваших прений?

Что пользы нам от шумных ваших прений?

Кипит война; но что же? никому

Победы нет! Сказать ли, почему?

Ни у кого ни мыслей нет, ни мнений.

Хотите ли, чтобы народный глас

Мог увенчать кого-нибудь из вас?

Чем холостой словесной перестрелкой

Морочить свет и множить пустяки,

Порадуйте нас дельною разделкой:

Благословясь, схватитесь за виски.

1829

К.А. Свербеевой

В небе нашем исчезает

И, красой своей горда,

На другое востекает

Переходная звезда;

Но навек ли с ней проститься?

Нет, предписан ей закон:

Рано ль, поздно ль воротиться

На старинный небосклон.

Небо наше покидая,

Ты ли, милая звезда,

Небесам другого края

Передашься навсегда?

Весела красой чудесной,

Потеки в желанный путь;

Только странницей небесной

Воротись когда-нибудь!

1829

Не ослеплен я музою моею

Не ослеплен я музою моею:

Красавицей ее не назовут,

И юноши, узрев ее, за нею

Влюбленною толпой не побегут.

Приманивать изысканным убором,

Игрою глаз, блестящим разговором

Ни склонности у ней, ни дара нет;

Но поражен бывает мельком свет

Ее лица необщим выраженьем,

Ее речей спокойной простотой;

И он скорей, чем едким осужденьем,

Ее почтит небрежной похвалой.

1829, ноябрь

Когда печалью вдохновенный

Когда печалью вдохновенный

Певец печаль свою поет,

Скажите: отзыв умиленный

В каком он сердце не найдет?

Кто, вековых проклятий жаден,

Дерзнет осмеивать ее?

Но для притворства всякий хладен,

Плач подражательный досаден,

Смешно жеманное вытье!

Не напряженного мечтанья

Огнем услужливым согрет,

Постигнул таинства страданья

Душемутительный поэт.

В борьбе с тяжелою судьбою

Познал он меру вышних сил,

Сердечных судорог ценою

Он выраженье их купил.

И вот нетленными лучами

Лик песнопевца окружен,

И чтим земными племенами,

Подобно мученику, он.

А ваша муза площадная,

Тоской заемною мечтая

Родить участие в сердцах,

Подобна нищей развращенной,

Молящей лепты незаконной

С чужим ребенком на руках.

1829, ноябрь

Отрывок

Он

Под этой липою густою

Со мною сядь, мой милый друг;

Смотри, как живо все вокруг!

Какой зеленой

пеленою

К реке нисходит этот луг!

Какая свежая дуброва

Глядится с берега другого

В ее веселое стекло!

Как небо чисто и светло!

Все в тишине; едва смущает

Живую сень и чуткий ток

Благоуханный ветерок:

Он сердцу счастье навевает!

Молчишь ты?

Она

О любезный мой!

Всегда я счастлива с тобой

И каждый миг равно ласкаю.

Он

Я с умиленною душой

Красу творенья созерцаю.

От этих вод, лесов и гор

Я на эфирную обитель,

На небеса подъемлю взор

И думаю: велик Зиждитель,

Прекрасен мир! Когда же я

Воспомню тою же порою,

Что в этом мире ты со мною,

Подруга милая моя…

Нет сладким чувствам выраженья,

И не могу в избытке их

Невольных слез благодаренья

Остановить в глазах моих.

Она

Воздай тебе Создатель вечный!

О чем еще его молить!

Ах! об одном: не пережить

Тебя, друг милый, друг сердечный.

Он

Ты грустной мыслию меня

Смутила. Так! сегодня зренье

Пленяет свет веселый дня,

Пленяет Божие творенье;

Теперь в руке моей твою

Я с чувством пламенным сжимаю,

Твой нежный взор я понимаю,

Твой сладкий голос узнаю…

А завтра… Завтра… как ужасно!

Мертвец незрящий и глухой,

Мертвец холодный!.. Луч дневной

В глаза ударит мне напрасно!

Вотще к устам моим прильнешь

Ты воспаленными устами,

Ко мне с обильными слезами,

С рыданьем громким воззовешь:

Я не проснусь! И что мы знаем?

Не только завтра, сей же час

Меня не будет! Кто из нас

В земном блаженстве несмущаем

Такою думой?

Она

Что с тобой?

Зачем твое воображенье

Предупреждает Провиденье?

Бог милосерд, друг милый мой!

Здоровы, молоды мы оба,

Еще далёко нам до гроба.

Он

Но все ж умрем мы наконец,

Все ляжем в землю.

Что же, милый?

Есть бытие и за могилой,

Нам обещал его Творец.

Спокойны будем: нет сомненья,

Мы в жизнь другую перейдем,

Где нам не будет разлученья,

Где все земные опасенья С земною пылью отряхнем.

Ах! как любить без этой веры!

Он

Так, Всемогущий без нее

Нас искушал бы выше меры;

Так, есть другое бытие!

Ужели некогда погубит

Во мне Он то, что мыслит, любит,

Чем Он созданье довершил,

В чем, с горделивым наслажденьем,

Мир повторил Он отраженьем

И Сам Себя изобразил?

Ужели творческая сила

Лукавым светом бытия

Мне ужас гроба озарила,

И только?.. Нет, не верю я.

Что свет являет? Пир нестройный!

Презренный властвует; достойный

Поник гонимою главой;

Несчастлив добрый, счастлив злой.

Как! не терпящая смешенья

В слепых стихиях вещества,

На хаос нравственный воззренья

Не бросит мудрость божества?

Как! между братьями своими

Мы видим правых и благих.

И, превзойден детьми людскими,

Не прав, не благ создатель их?..

Нет! мы в юдоли испытанья,

И есть обитель воздаянья;

Там, за могильным рубежом,

Сияет день незаходимый,

И оправдается незримый

Пред нашим сердцем и умом.

Она

Зачем в такие размышленья

Ты погружаешься душой?

Ужели нужны, милый мой,

Для убежденных убежденья?

Премудрость вышнего Творца

Не нам исследовать и мерить;

В смиренье сердца надо верить

И терпеливо ждать конца.

Пойдем; грустна я в самом деле,

И от мятежных слов твоих,

Я признаюсь, во мне доселе

Сердечный трепет не затих.

1829, ноябрь

Чудный град порой сольется

Чудный град порой сольется

Из летучих облаков;

Но лишь ветр его коснется,

Он исчезнет без следов.

Так мгновенные созданья

Поэтической мечты

Исчезают от дыханья

Посторонней суеты.

1829, декабрь

Эпиграмма

В восторженном невежестве своем

На свой аршин он славу нашу мерит;

Но позабыл, что нет клейма на нем,

Что одному задору свет не верит.

Как дружеским он вздором восхищен!

Как бешено своим доволен он!

Он хвалится горячею душою.

Голубчик мой! уверься наконец,

Что из глупцов, известных под луною,

Смешнее всех нам пламенный глупец.

1829, декабрь

Своенравное прозванье

Своенравное прозванье

Дал я милой в ласку ей:

Безотчетное созданье

Детской нежности моей;

Чуждо явного значенья,

Для меня оно симвMол

Чувств, которых выраженья

В языках я не нашел.

Вспыхнув полное любовью

И любви посвящено,

Не хочу, чтоб суесловью

Было ведомо оно.

Что в нем свету? Но сомненье

Если дух ей возмутит,

О, его в одно мгновенье

Это имя победит;

Но в том мире, за могилой,

Где нет образов, где нет

Для узнанья, друг мой милый,

Здешних чувственных примет,

Им бессмертье я привечу,

Им в тебе воскликну я,

И душе моей навстречу

Полетит душа твоя.