Стихотворения. Проза. Театр (сборник)

Гарсиа Лорка Федерико

Первая. Что так?

Четвертая. Жуть от них берет. Только гляну, могильные лопухи мерещатся. Обе они как восковые. Тихие да въедливые. Должно быть, и жарят на лампадном масле.

Третья. Насовсем перебрались?

Четвертая. Вчера еще. А он опять в поле ночует.

Первая. Сказали бы толком, что стряслось?

Пятая. Позапрошлую ночь она до рассвета на пороге просидела. В такой-то холод!

Первая. Да с какой стати?

Четвертая. Дома

не сидится.

Пятая. У этих яловых вечно так. Чем кружева плести да варенье варить, то на крышу лезут, то разуются да по речке бродят.

Первая. Что ты взъелась? Нет детей, так не ее вина.

Четвертая. Захочешь – родишь. Это привередницам, бездельницам балованным, неохота брюхатеть.

Смеются.

Третья. Им бы пудриться, румяниться, да цветы на себя цеплять, да приманивать кого взбредет, лишь бы не мужа.

Пятая. Что верно, то верно!

Первая. Вы ее с кем видели?

Четвертая. Не мы, так люди видели.

Первая. Люди увидят!

Вторая. И что ж они?

Четвертая. Разговаривали.

Первая. Говорить – не грех.

Пятая. Глядеть – тоже, да только по-разному глядят. От матери знаю. На розы по-одному, а на мужские ляжки – по-другому. Вот так и она глядит.

Первая. На что?

Четвертая. На то самое. Смекнула? Или вслух сказать? (Смех.) А когда не глядит, потому что некуда, один черт – не перед глазами, так в глазах маячит.

Первая. Будет наговаривать!

Гомон.

Пятая. А что муж?

Третья. Слеп и глух. Размяк, как ящерка на припеке.

Смеются.

Первая. Все бы наладилось, будь у них дети.

Вторая. Будь они сами с собой в ладу.

Четвертая. В доме сущий ад, и что ни день – хуже. Она золовкам – ни слова, они тоже, и целыми днями втроем полы трут, стены белят, посуду чистят, окна моют. Снаружи блестит, а внутри-то полыхает.

Первая. Его вина, его! Не дал детей – вот и стереги жену!

Четвертая. Сама виновата, у нее что ни слово – колючка.

Первая. Тебя что – дьявол за язык тянет?

Четвертая. Скажи на милость, указчица мне нашлась!

Вторая. Перестаньте!

Первая. Всадила бы я кой-кому шило в досужий язык!

Четвертая. А я бы твое шило назад сунула, одной притворщице за пазуху.

Вторая. Тихо! Не видишь, золовки идут?

Переходят на шепот. Появляются Золовки в черном. Молча принимаются за стирку. Слышен перезвон бубенцов.

Первая. Откочевали пастухи.

Третья. Сегодня все разом уходят.

Четвертая (глубоко вдыхая). Люблю

овечий дух.

Третья. Да ну?

Четвертая. А что? Сама так пахну. Я и запах рыжей глины люблю, на реке в осенний паводок.

Третья. Такое скажешь!

Пятая (смотрит). Гуртом пошли, отара к отаре.

Четвертая. Овечий паводок. Все с собой унесет. Если б озимь понимала, затряслась бы от такого потопа.

Третья. Валом валят. Чем не вражья орда!

Первая. Все сошлись, до последней отары.

Четвертая. Постой-ка… Все, да не все. Одной нет.

Пятая. Чьей же?

Четвертая. Виктора.

Золовки выпрямляются и глядят на женщин.

В ручье твой пояс мою.Блестит как рыбка.Жасмин на солнцепеке —твоя улыбка.Жасминным смехомпускай меня завеет,как белым снегом.

Первая.

Беда бесплодной —ее сосцам волчицы, груди холодной!

Пятая.

У мужа недосталосемян отборных,чтобы вода запелав твоих оборках.

Четвертая.

Твоя сорочка —серебряный корабликбез ветерочка.

Первая.

Несу пеленки сынаК речной протоке —пусть у воды кипучейберет уроки.

Вторая.

Идут мужчины с поля,шаги все шире.Мне муж подарит розу —верну четыре.

Пятая.

Спешат мужчины с пастбищк себе в селенье.Мне муж подарит ветер —верну сиренью.

Четвертая.

Несет их как на крыльяхв родные клети.При муже я как мальвапри горицвете.

Первая.