Стихотворения
Шрифт:
<1874>
ИЗ БУРДИЛЬЕНА
"The night has a thousand eyes" 1
Ночь смотрит тысячами глаз,
А день глядит одним;
Но солнца нет - и по земле
Тьма стелется, как дым.
Ум смотрит тысячами глаз,
Любовь глядит одним;
Но нет любви - и гаснет жизнь,
И дни плывут, как дым.
1 У ночи тысяча глаз (англ.).
– Ред.
<1874>
* * *
Мой ум подавлен был тоской,
Мои глаза без слез
Над озером сплетались ели,
Чернел камыш, - сквозили щели
Из мрака к свету над водой.
И много, много звезд мерцало;
Но в сердце мне ночная мгла
Холодной дрожью проникала,
Мне виделось так мало, мало
Лучей любви над бездной зла!
<1874>
НОЧНАЯ ДУМА
Я червь - я бог!
Державин
Ты не спишь, блестящая столица.
Как сквозь сон, я слышу за стеной
Звяканье подков и экипажей,
Грохот по неровной мостовой...
Как больной, я раскрываю очи.
Ночь, как море темное, кругом.
И один, на дне осенней ночи,
Я лежу, как червь на дне морском.
Где-нибудь, быть может, в эту полночь
Праздничные звуки льются с хор.
Слезы льются - сладострастье стонет
Крадется с ножом голодный вор...
Но для тех, кто пляшет или плачет,
И для тех, кто крадется с ножом,
В эту ночь неслышный и незримый
Разве я не червь на дне морском?!
Если нет хоть злых духов у ночи,
Кто свидетель тайных дум моих?
Эта ночь не прячет ли их раньше,
Чем моя могила спрячет их!
С этой жаждой, что воды не просит,
И которой не залить вином,
Для себя - я дух, стремлений полный,
Для других - я червь на дне морском.
Духа титанические стоны
Слышит ли во мраке кто-нибудь?
Знает ли хоть кто-нибудь на свете,
Отчего так трудно дышит грудь!
Между мной и целою вселенной
Ночь, как море темное, кругом.
И уж если бог меня не слышит
В эту ночь я - червь на дне морском!
1874
В ДУРНУЮ ПОГОДУ
Пусть говорят, что наша молодежь
Поэзии не знает - знать не хочет,
И что ее когда-нибудь подточит
Под самый под корень практическая ложь,
Пусть говорят, что это ей пророчит
Один бесплодный путь к бесславию, что ей
Без творчества, как ржи без теплых, ясных дней
Не вызреть...
Выхожу один я в чисто поле
И чувствую - тоска! и дрогну поневоле.
Так сыро, - сиверко!..
И что это за рожь!
Местами зелена, местами низко клонит
Свои колосики к разрыхленной земле
И точно смята вся; а в бледно-серой
Лохмотья туч над нею ветер гонит...
Когда же, наконец, дождусь я ясных дней!
Поднимется ль опять дождем прибитый колос?
Иль никогда среди родимых мне полей
Не отзовется мне ретивой жницы голос,
И не мелькнет венок из полевых цветов
Над пыльным золотом увесистых снопов?!.
1875
В ПРИЛИВ
На заре, в прилив, немало
Чуд и раковин морских
Набросала мне наяда
В щели скал береговых;
И когда я дар богини
Торопился подбирать,
Над морским прибоем стала
Нагота ее сверкать.
Очи вспыхнули звездами,
Жемчуг пал дождем с волос...
"И зачем тебе все это?!"
Прозвучал ее вопрос.
"А затем, чтоб дар твой резать,
Жечь, - вникать и изучать..."
И наяда, подгоняя
Волны, стала хохотать.
"А!
– сказала, - ты и мною
Не захочешь пренебречь!
Но меня ты как изучишь?
Резать будешь или жечь?.."
И наяды тело с пеной
Поднялось у самых скал,
На груди заря взыграла,
Ветер кудри всколыхал.
"Нет, - сказал я, вздрогнув сердцем,
Нет в науке ничего
Разлагающего чары
Обаянья твоего".
И пока зари отливы
Колыхал лазурный вал,
Я забыл дары богини
Я богиню созерцал.
1875
СЛЕПОЙ ТАПЕР
Хозяйка руки жмет богатым игрокам,
При свете ламп на ней сверкают бриллианты...
В урочный час, на бал, спешат к ее саням
Франтихи-барыни и франты.
Улыбкам счету нет. Один тапер слепой,
Рекомендованный женой официанта,
В парадном галстуке, с понурой головой,
Угрюм и не похож на франта.
И под локоть слепца сажают за рояль...
Он поднял голову - и вот, едва коснулся
Упругих клавишей, едва нажал педаль
Гремя, бог музыки проснулся.
Струн металлических звучит высокий строй,
Как вихрь несется вальс - подбрякивают шпоры,
Шуршат подолы дам, мелькают их узоры,
И ароматный веет зной...
А он - потухшими глазами смотрит в стену,
Не слышит говора, не видит голых плеч
Лишь звуки, что бегут одни другим на смену,
Сердечную ведут с ним речь.
На бедного слепца слетает вдохновенье,
И грезит скорбная душа его - к нему
Из вечной тьмы плывет и светится сквозь тьму
Одно любимое виденье.
Восторг томит его - мечта волнует кровь:
Вот жаркий летний день - вот кудри золотые