Стихотворения
Шрифт:
Стоял, как вкопанный, - был, как в чаду
Или в тумане. Мне хотелось плакать,
И ликовать, и славить бога.
Я все забыл... Когда же спохватился,
Уж было поздно.
Рассеянный, горячий,
Весь как в огне, напрасно я искал
Глазами образ, или хоть намек
На ту, которую я так безбожно,
Так глупо прозевал. В коляски,
В четырехместные кареты, в дрожки
Старинные заглядывал.
– Нигде!
И так, порывисто
На пыльную дорогу. Несомненно
Своих знакомых я бы не узнал,
Когда б их на пути случайно встретил.
В моей душе все путалось, все было
Восторженно и глухо. Я не шел
Летел, как бы по воздуху, навстречу
Таинственной улыбке. Красота
Воочию явилась мне, меня
Заметила и даже улыбнулась,
Чего ж еще?
И, знойный весь, к обеду
Вернулся я домой и, может быть,
Впервые распахнувши душу, молвил:
"Есть в мире чудо - и не даром, братцы,
Я все искал его - теперь я знаю,
Что это чудо - красота".
Никто
Меня не понял. Только старший брат
Пробормотал: "Пожалуйста, любезный,
Садись и чепухи не городи"...
XVI
"Скажи, куда девалась красота?
И если есть она на белом свете,
Зачем она скрывается, как клад,
Зарытый в землю скрягой? отчего,
Куда я ни гляжу, нигде не вижу
Божественного образа? Вот вы
Влюбляетесь... и знаю я, в кого...
И что же?., разве это красота?.."
Тут я не вытерпел - спросил Вадима:
Ужели он при всем своем блужданье
Кругом да около нигде не встретил
Той девушки?..
"Ни разу, - оборвал он,
Нигде, ни разу!..
Не напоминай!.."
Смеясь, я заглянул ему в лицо,
А он поник и опустил ресницы.
Мы помолчали...
"А княжну я видел,
Вдруг он проговорил, как бы очнувшись,
Ту самую княжну, что, помнишь,
Когда я в лихорадочном бреду
Стоял перед развалиной и грезил?.." "Неужели?.."
"Ну да... не наяву, конечно,
Во сне... но это было так же ясно,
Как наяву. Мне снился, братец мой,
Какой-то тихий, летний вечер; далеко
Распространялись сумерки; заря
Из-за реки румянила туман,
И всенощная отошла в монастыре.
Монахи вышли в черных клобуках,
К ним подкатили тройки, и они
В какие-то телеги шумно сели
И с колокольчиками укатили...
Но хоть они меня и звали, я
Остался и в досаде на кого-то
Попал на монастырское кладбище.
Иду, жду месяца из-за тумана;
Но нет ни месяца, ни звезд; одна
Вдали лампада светит. Вдруг,
От узенькой тропинки, мелким щебнем
Посыпанной, я вижу над могилой,
Или над черною, разрытой ямой,
Поникла девушка. Она стоит
Ко мне спиною так, что мне не видно
Ее лица; одну ее повязку
На голове да косу я заметил,
И тотчас же во сне подумал: "Ах,
Нельзя ли избежать мне этой встречи!..
Зачем она?" Я угадал чутьем,
Какая это девушка... она
Та самая, которая в бреду
Мне грезилась в окно кирпичной
Развалины... И странно, почему-то
Я и во сне ничуть не сомневался,
Что это - не живое существо,
Что это - призрак. Сердце у меня,
Как говорят, захолонуло; тайный ужас
Подсказывал: "Беги, беги, пока
Она не обернулась"...
Но она
Вдруг повернула голову и тихо
Проговорила: "Это ты, мой мальчик?"
Я так и замер; слышу в тишине,
Уже знакомый мне, певучий голос,
И нежно-ласковый, и горький... вижу,
Она меня рукою манит и лепечет:
"Уж я ждала тебя, ждала, мой милый!
И ждать устала!"
Я перекрестился.
Стою и слушаю:
"Жених мой пал
На Куликовом поле, пал в бою
С татарами... вернулся мой отец
И не нашел меня... придут баскаки
И тоже не найдут: я схоронилась,
Да и тебя сумею схоронить..."
От этих слов, признаться, у меня
Колючий холод пробежал по телу.
А я, как заколдованный, стою
И слушаю...
"Пока жила я, мне любить хотелось.
Бог не привел, и злые люди
Не захотели... я жила одна
У батюшки в высоком терему
И ныла сердцем; не с кем было
И поделиться мне мятежным горем.
И я ушла... и спряталась. Никто
И не заметит, как сойдемся
Мы в темноте; никто нас не осудит:
Ни бог, ни злые люди. Я люблю
Тебя, мой ненаглядный, мой желанный...
И в тесноте нам сладко будет спать,
И до людей нам дела нет. Ты - мой,
Навеки мой!.."
И очутился я
От этой страшной девушки так близко,
Что я уже не мог не ощущать
Ее неровного дыханья на своем
Испуганном лице. Она дрожит
От радости и страстного порыва,
И задыхается и уж не говорит -
Бормочет что-то... Серые, большие
Ее глаза горят; она руками
Охватывает стан мой и влечет
В то темное пространство, что зияет
У самых наших ног. Я вырываюсь
И не могу освободиться...
Няня