Стихотворения, Раскин Давид Иосифович

Стихотворения

2012 г.

5.00 + -

рейтинг книги

Шрифт:

Стихотворения

Темная вода

Gott spricht zu jedem nur, eh er ihn macht,

dann geht er schweigend mit ihm aus der Nacht…

R.-M. Rilke

Язык — это брод через реку времени,

он ведет нас к жилищу умерших…

В. М. Иллич-Свитыч

Ночь не разговаривает с нами, Только светит электронным глазом. Темный хаос не связать словами. Ничего

не смог добиться разум, Лишь лимит погрешностей превысил. Лучше б спал в покое углекислом, В теплом мире натуральных чисел, Где простые вещи дышат смыслом. В том краю легко и безопасно, Но скрипит судьбой петля дверная, Под сквозняк извечного соблазна: Выйти, ничего не сохраняя…

Из воды, из глубины, из ночи, На лету сливаясь с лунным светом, Не меняя изначального формата, Выплывает мысль. Но ей неведом Тот прообраз прав и полномочий На случайный звук, сложившийся когда-то И сумевший настоять на этом. Так в самом себе несет разгадку Всех своих дальнейших разделений Слово, бывшее, как водится, в начале. Ночь молчит. Лежит в пыли и тлене Первый след причастности к порядку, По которому рождались и звучали Имена прошедших поколений. Выдыхает гласные природа. Только невозможно в этом стоне Выбрать хоть одну из множества прародин. Звуки кормятся с чужой ладони. Только ветер. Вихрь круговорота. Хаос плодовит. А космос — тот бесплоден. И живет пробелами в законе.

Возрастает в замкнутой системе Энтропия. Век — дождя короче, И поэтому суров со всеми. И течет сквозь медленное время Темная река загробной ночи. Облака бегут за легкой тенью. Вязок сон. Сознание нелепо. Стали прахом все переплетенья Вечной жизни. Смерти и рожденья. Только ветер наполняет небо [1] . Чью-то память занесет песками. Кто-то станет набежавшей тучей. Древний ужас остается с нами, Почва. Жизнь, осевшая слоями, Бессловесна. Слово — только случай. Мы — лишь лист на дереве Линнея, Только завязь в молодых побегах. А свобода — что же делать с нею? В облаках вода еще темнее, Чем в неведомых подземных реках. Спит и уменьшается в размере Чье-то небо в проблесках неясных. Лишь остались где-то в ноосфере Уголь первого огня в пещере. Отзвук первых

корневых согласных. Быть ответом, чтобы стать вопросом, — Вот завет извечного потока. Тая на ветру многоголосом, В темноте по отмелям и плесам Речь блуждает в поисках истока. Так, путем воды, без руководства, Проблеск смысла, вспыхнувший когда-то, Преодолевает страх сиротства, Ищет и с трудом находит сходство И восходит к точке невозврата…

Когда человек умирает, дует ветер, потому что человек живет ветром, человек и есть ветер. Когда мы умираем, возникают облака. И что же делает ветер, когда мы умираем? Ветер поднимает пыль и заносит наши следы… Ветер заносит следы, потому что следы оставляет живой, а у мертвого следов нет. Потому, когда мы умираем, наш ветер сдувает наши собственные следы.

Это почти совсем не измененная запись легенды бушменов — древнейшего из народов земли, в языке которых, кажется, сохранились следы праязыка предков современного человека. — Примеч. автора.

Nox, noctis, nocti…

Тесное небо темнеет и растворяет огни. Узок доступный обзор, и горизонт не высок. Прошлое и настоящее — все затаилось в тени. И, как всегда, под ногами шуршит прибрежный песок, И под коляской Тютчева так же шуршал, когда Через ливонские он проезжал поля. Так темнота прибывает, словно в каналах вода, И заставляет опять отсчитывать все с нуля. И заостряется смысл, и становится тонкой иглой, Глубоко зарытой в шуршащий, колючий стог. Лишь наползающий сон снимает за слоем слой С плотных напластований, разматывает клубок Искривившегося пространства. Маковое зерно Становится мерой веса. Вода отражает звук. Все, что под этим небом, — спутано, разорено, Сделалось безымянным и сразу отбилось от рук. Близость растрепанной бездны внушает пещерный страх. Луч пробивается, сизые тени разворошив. Млечная пыль оседает на дрожащих сухих кустах. Прошлая жизнь проступает, и знаешь: пока ты жив, Ночь — это то, что шуршит, то, что еще течет, То, что смешивает по капле сознание и отказ От всяческого сознания, то, что меняет отсчет И уплывает в безвременье, как всегда, отступаясь от нас… Так, как тысячу лет назад, торжествует над нами ночь. Акциденция или субстанция — кто ее разберет? Лишь короткая мысль промелькнет и сразу умчится прочь, Осветив на мгновение вязкий, вечный круговорот.