Стихотворения
Шрифт:
Не давая дифференцированного изображения индивидуального характера и чувства, поэзия Жуковского замечательна другим. В ней постоянно воссоздается одно и то же душевное состояние вдохновения, воодушевления, сдержанно-экзальтированного напряжения способностей человека реагировать на впечатления внешнего мира.
Лиризм Жуковского поэтому не вступает в противоречие с конкретностью описаний, а, наоборот, требует наблюдательности и остроты реакций на окружающее. Разумеется, конкретность в поэзии Жуковского иная, чем у его предшественника Державина. У Державина — это то, что может быть — и должно быть — видно всякому, каждому человеку, и притом всегда; у Жуковского — то, что может быть замечено лишь при
Державин увидел, как отражается небо в воде и как летающие в небе птицы поэтому кажутся «плывущими на луг» («Прогулка в Царском Селе»); увидел «зелены щи», «багряну ветчину»; увидел, «как сквозь жилки голубые // Льется розовая кровь». Но услышанный Жуковским шум от падения листка («Славянка») — начало новой эры в лирике. Державин слышал падение водопада: «Алмазна сыплется гора…» («Водопад»). Блеск листка «на сумраке», шум от его падения, внезапно колыхнувшаяся волна, притаившийся в кустах и «сияющий» там лебедь — те новые конкретности мира, которые впервые увидел Жуковский.
В сочетании размышлений, наблюдений и эмоций, в восприятии почти неразличимых сигналов, приходящих извне, осуществляется романтический контакт «души» поэта с «душою» мира. Общая жизнь природы, в которую органически включена жизнь человека, — такова эта романтическая концепция.
До начала развернутой деятельности оппозиционных тайных обществ в России Жуковский не случайно воспринимался как поэт — выразитель гражданственных эмоций и мыслей. Патриотические идеи, связанные с национально-освободительной борьбой, еще не переросли в обществе в идеи политического свободомыслия: это произойдет позднее. Пока что популярной является программа просвещенной монархии, либерализации «сверху». На автора «Певца во стане русских воинов» смотрят в обществе как на голос России. Именно это позднее скажет Пушкин в одном из своих писем к Жуковскому: «Никто более тебя не имел права сказать: глас лиры — глас народа» [19] .
19
А. С. Пушкин. Собр. соч. в 10-ти томах, т. 9. М., «Художественная литература», 1977, с. 211.
Нельзя не отметить, что в «Певце во стане русских воинов», где каждому из известных военачальников посвящалась целая строфа, о царе говорилось всего в нескольких строках; среди героев стихотворения он лицо наименее значительное. У Жуковского нет ни тени сервилизма. Но для мировоззрения Жуковского имело значение то, что его формирование относилось к либеральной в политическом отношении поре, к «дней Александровых прекрасному началу» (выражение Пушкина).
В роковой для поэта 1817 год, когда он «все потерял», перед ним открылась новая жизненная сфера, и он все глубже и глубже погружался в нее, заполняя образовавшуюся пустоту. Ему предложили стать учителем русского языка принцессы Шарлотты — Александры Федоровны, жены великого князя Николая Павловича (будущего Николая I). Эта должность уже не была столь формальной, как прежняя (чтец при императрице Марии Федоровне).
Придворная служба в целом отрицательно сказалась на развитии поэзии Жуковского. В первую очередь потому, что он переходил постепенно все больше от творчества к преподаванию. Что же касается усиления в его поэзии мотивов немецкой романтической мистики, которое часто возводится к влиянию дворцовых вкусов, то оно определялось внутренними творческими импульсами. Хотя некоторые оригинальные и переводные произведения 1818–1822 годов он и создает по просьбе
Жуковский переводит Уланда, Шеллинга и других, более «мистических» поэтов. Переводы эти, несомненно, имеют большое эстетическое значение. Именно теперь Жуковский испытывает сильное влияние Гете и Шиллера; под их воздействием создает оригинальные стихи, а также замечательные переводы «Песни Миньоны» (под названием «Мина»), «Утро пришло…» («Взошла заря…») Гете, «Горной песни» Шиллера («Горная дорога») и др. Романтической фантастикой проникнуты оригинальные стихотворения Жуковского этого периода, принадлежащие к числу его лучших созданий («Невыразимое», «Мотылек и цветы», «Таинственный посетитель» и др.), и многие «поздние» баллады.
В 1818 году был издан малым тиражом, по-немецки и по-русски, сборник оригинальных и переводных произведений Жуковского под названием «F"ur Wenige. Для немногих». Название этого сборника навлекло на Жуковского нарекания современников, а также и следующих поколений читателей. Сборник был составлен в основном из произведений немецкой поэзии, переведенных поэтом на русский язык в учебных целях, и предназначался в какой-то мере для придворного обихода, но не только. Его широко читали. Название его не имело того демонстративно «дворцового» смысла, в каком его можно по недоразумению понять; оно восходит к афоризму Горация; «Не желай удивленья толпы, но пиши для немногих».
В 1824 году выходит в свет собрание сочинений Жуковского, завершающее целый период. В середине 1820-х годов фактически заканчивается полноценное лирическое творчество Жуковского. К лирике он обращается в дальнейшем только эпизодически. Прекращение его лирической деятельности, несомненно, связано с придворной карьерой, что вызывало огорчение его друзей — в их числе Пушкина, писавшего в связи с выходом собрания сочинений в 1824 году: «Славный был покойник, дай бог ему царство небесное!» [20]
20
А. С. Пушкин. Собр. соч. в 10-ти томах, т. 9, с. 96.
В переломный для России 1826 год, когда после разгрома декабристов началось долгое царствование Николая I, Жуковский получил предложение организовать и возглавить обучение наследника престола, будущего Александра II. Жуковский рассматривал свою миссию как нечто священное в гражданском отношении. Но с большим напряжением он мог выкраивать теперь время для своих поэтических трудов и иногда целыми годами ничего не создавал. Методическая разработка и преподавание почти всех дисциплин (кроме военного дела) отнимали все время.
Жуковский не был равнодушен к политике, как это может показаться. Он был убежденным монархистом, не представлял для России другого образа правления, кроме монархического, и много раз повторял, что от степени духовного развития главы государства зависит судьба народа. Отсюда его слова, что для России большое значение имеет «история царской души». И поэт все больше увлекался перспективами ее образования и совершенствования. Он верил в возможность перелома всей реальной истории русского царизма за счет его внутреннего духовного совершенствования. Жуковский отстранился от политических увлечений первой половины 1820-х годов, вызвав крайнее раздражение в среде будущих декабристов. В 1819 году он отверг предложение декабриста С. П. Трубецкого войти в тайное общество (однако в течение всех последующих лет, зная о существовании тайного общества в России, сохранял доверенную ему тайну).