Стиль модерн
Шрифт:
Annotation
Новый роман известной французской писательницы Ирэн Фрэн посвящен эпохе, которая породила такое удивительное культурное явление, как стиль модерн: эпохе изящно-вычурных поз и чувств, погони за удовольствиями, немого кино и кафешантанов.
Юные провинциалки накануне Первой мировой войны приезжают в Париж, мечтая стать «жрицами любви». Загадочная Файя, умело затягивающая мужчин в водоворот страстей, неожиданно умирает. Пытаясь узнать правду о ее гибели, преуспевающий американец Стив О'Нил ищет Лили, ее подругу и двойника, ставшую звездой немого кино. Действие
Ирэн Фрэн
Вместо предисловия
Первый период. 1913–1914
Глава первая
Глава вторая
Глава третья
Глава четвертая
Глава пятая
Глава шестая
Глава седьмая
Глава восьмая
Глава девятая
Второй период. 1914–1917
Глава десятая
Глава одиннадцатая
Глава двенадцатая
Глава тринадцатая
Глава четырнадцатая
Глава пятнадцатая
Глава шестнадцатая
Глава семнадцатая
Третий период. 1924–1926
Глава восемнадцатая
Глава девятнадцатая
Глава двадцатая
Глава двадцать первая
Глава двадцать вторая
Глава двадцать третья
Глава двадцать четвертая
Глава двадцать пятая
Эпилог
notes
1
2
3
4
5
6
7
8
9
10
11
12
13
14
15
16
17
18
19
20
21
22
23
24
25
26
27
28
29
30
31
32
33
34
35
36
37
38
39
40
41
42
43
44
45
46
47
48
49
50
51
52
53
54
55
56
57
58
59
60
61
62
63
64
65
66
67
68
69
70
71
72
73
74
75
76
77
78
79
Ирэн Фрэн
Стиль модерн
Вместо предисловия
Стиль модерн охватывает искусство и архитектуру 1900-х годов, он скачкообразно развивался вплоть до Первой мировой войны. В наше время так ошибочно называют эстетику 1920-х, во многом продолжающую традиции стиля модерн, но во многом и противоположную ему.
Эта путаница знаменательна. Действительно, после заключения мира многие сохранили в душе неизлечимую ностальгию о прошедшем времени, даже те, кто сам не застал его. Еще очень долго, часто тайком, они продолжали мечтать о 1900-х как о странном рае, где царили легкие деньги, вечера у «Максима», Булонский лес и, наконец, прекрасные авантюристки любви — кокотки.
Герои этого романа напоминают некоторые пары 1920-х годов, запечатленные Ван Донгеном: одетые по последней моде, но повернувшиеся спиной к настоящему, мечтающие, вне всякого сомнения, о потерянном рае, окрещенном
Первый период. 1913–1914
Как продлить удовольствие
Глава первая
Если жизнь — не поиски Грааля,
она может быть чертовски забавна!
Скотт Фицджеральд.
По ту сторону рая
Исчезновение двух девушек из Сомюра в последние дни 1912 года не повлекло за собой никаких событий, вызвав лишь неясное волнение, быстро утихшее в канун приготовления к Рождеству. Из пропавших интересовала только хозяйка — яркая блондинка Мадлена Бюффар, чье происхождение было окутано туманом. Что до горничной, пикантной Леа, о ней ничего не могли припомнить, кроме имени, а также того, что она была предосудительно предана своей хозяйке.
В то время Сомюр был еще достаточно веселым городом. Радость жизни, свойственная жителям берегов Луары, игристое вино с окрестных виноградников, непоседливое присутствие кавалерийских офицеров составляли подобие счастья, и исчезнувшим красоткам хватало здесь развлечений. Однако и та и другая знали, что существует город, где с неистовством, вряд ли достижимым где-либо еще, предаются в сто раз большим наслаждениям. И в разговорах на рынке, и в женских газетах постоянно перечислялись его достоинства и дивные грехи. Париж, Париж, не было ничего, кроме него, и именно туда однажды утром нантский поезд увез очаровательных девушек из Сомюра. Они уезжали без сожалений, без угрызений совести, словно им и не нужно было возвращаться. Их почти не искали. Это внезапное исчезновение казалось очевидностью, отъездом, о котором просто забыли сообщить.
Впрочем, в конце 1912 года весь мир предавался беззаботности. Насмехались над тем, что Монтенегро [1]объявил войну Турции, что «Святые Врата» [2]замуровали Дарданеллы [3]. Главным было получить на этом свете как можно больше возможных радостей — и чем греховнее, тем лучше. Всякого, кто предчувствовал грядущую бурю, считали занудой. Однажды решив, что пышное цветение чувств должно длиться без конца, все задавались единственным навязчивым вопросом: как продлить удовольствие?
Париж был тогда признанной столицей этого мира наслаждений, о которых говорили, что они наперегонки следуют друг за другом. Русские князья и английские фабриканты уже давно осваивали эту сладостную территорию, и круг вкушавших ширился. Весь мир был влюблен в удовольствия Парижа. Словенцы, венгры, египетские греки, аргентинцы, левантинцы [4], магараджи — все были тут, здесь можно было увидеть и правителя аннамитов [5], и королеву Антананаривы [6]. И даже первые американцы, которых высаживали теплоходы, покрытые сверкающими каплями атлантических волн, спешили все попробовать и заливались смехом по пустякам. Двумя веками ранее Париж был известен как территория разума — теперь он стал заповедником сладострастия.