Стиль подлеца
Шрифт:
— Я все-таки попытаюсь, — упрямо сказал Дронго, — так вы дадите мне людей?
— Дам, — подтвердил Федосеев, — мне сдается, что вы такой же настырный, как и я.
— Я вообще не знаю, что это такое. Вот если удастся сегодня переговорить по душам с инспектором уголовного розыска, тогда другой разговор; только боюсь, что старший инспектор уголовного розыска не захочет со мной разговаривать и мне придется пойти на крайние меры. А это всегда непредсказуемо и опасно.
— Будьте осторожны, — проворчал генерал, — в следующий раз они будут стрелять более точно. И наверняка. Помните об этом, Дронго, если
День третий
В кабинете старшего инспектора находились сотрудники, и Дронго пришлось терпеливо ждать, когда Лысаков освободится. Решив не терять времени, Дронго попросил Андрея Ильина и двух сотрудников службы безопасности, которых им выделил в помощь генерал, начать проверку всех институтов города в надежде найти следы Ирины Максименко. Было уже около пяти часов дня, а Дронго все еще сидел в коридоре, не проявляя, впрочем, признаков нетерпения. Он спокойно просматривал газеты с последними новостями, ожидая приема у старшего инспектора.
Только в половине шестого Лысаков освободился и разрешил представителю адвоката Любомудрова зайти к нему в кабинет. Дронго попросил Викентия Алексеевича позвонить и сообщить, что один из его помощников хочет увидеться с Лысаковым. Адвокат выполнил просьбу Дронго, и поэтому-то Лысаков снизошел наконец, уделив время посетителю.
Невысокого роста, крепкий, подвижный, хотя и широкоплечий, почти без шеи и с могучим торсом — сказывалась его прежняя спортивная карьера. Сломанный нос придавал лицу угрюмое выражение, глубоко посаженные маленькие глаза вызывающе глядели на гостя, когда Дронго входил в кабинет. Майор стоял в углу у массивного сейфа, который он как раз закрывал, когда в комнате появился гость.
— Садитесь, — буркнул Лысаков, показывая на стул и даже не поздоровавшись, — у меня мало времени. Говорите, что вам нужно.
— Хотелось бы с вами поговорить.
— О чем поговорить? — Лысаков вернулся за свой стол. — О чем вы хотите со мной говорить?
— Об убитой Ирине Максименко, — без обиняков сказал Дронго, внимательно наблюдая за инспектором.
— Что? — вздрогнул тот. — Что вы сказали?
— Несколько дней назад в отеле «Метрополь» была убита женщина, — терпеливо объяснил Дронго, — мне бы хотелось поговорить об этом убийстве.
— Это меня не касается, — быстро ответил Лысаков, слишком быстро, даже не дожидаясь, когда Дронго закончит фразу. Очевидно, он сам понял, как могла выглядеть его Торопливость и, разозлившись, добавил: — Это не мое дело. Все убийства ведут следователи прокуратуры. Обратитесь к ним.
— Но это ваш участок, — напомнил Дронго.
— Ну и что, — окончательно вышел из себя Лысаков, — думаете, я такой олух, что не понимаю, зачем вы здесь? Хотите выгородить президента компании, на которого работает Викентий Алексеевич? Думаете, никто не знает, что он адвокат Александра Михайловича? И теперь вы явились сюда, чтобы узнать у меня какие-то подробности. Любомудров знал, что я ничего нового не сообщу ему, и поэтому не явился сюда, а послал помощника. В общем так, я ничего не знаю и ни о чем с вами разговаривать не стану. Вот и весь сказ.
— Вы не поняли, — улыбнулся Дронго, — я пришел сюда не говорить о работе Любомудрова или о его патроне. Я хочу поговорить о вашей
Лысаков бросил на гостя испытующий колючий взгляд. Помолчав какое-то время, хрипло спросил:
— О моей?
— Камера, — пояснил Дронго очень тихим голосом, — в номере, где убили женщину, была установлена камера. И вы об этом знали.
Наступившее молчание на этот раз было куда более зловещим. Лысаков почему-то сглотнул слюну, словно она мешала ему говорить. Потом тоже очень тихо переспросил:
— Камера?..
— Которая снимала убитую, всю сцену в момент убийства. — Дронго смотрел в два глаза-буравчика, нацеленных прямо на него. Лысаков, казалось, хотел испепелить его своим взглядом.
— Ты кто такой? — спросил наконец майор.
— Человек, который помогает Викентию Алексеевичу в установлении истины.
— Имя? Как тебя зовут?
— Это не важно.
— Не хочешь говорить, — зло усмехнулся Лысаков, — значит, думаешь, такой умный, что можешь приходить сюда и валять дурака. Сюда, ко мне, в милицию. — Его взгляд не предвещал ничего хорошего. Дронго вдруг подумал, что совершил ошибку, решив поговорить именно с Лысаковым. Есть тип людей, которые просто не воспринимают такой манеры. Его надо было вытащить из здания управления, где он чувствовал себя хозяином. Нельзя было начинать эту беседу в его кабинете, за столом, где Лысаков — царь и бог. Но, начав игру, уже нельзя было ее прерывать. Остановка в таких случаях равна поражению.
— Мне нужно знать все об установленной вами камере, — твердо сказал Дронго, выдерживая взгляд Лысакова.
— Так, значит, — майор расстегнул воротник, словно размышляя. И вдруг спросил: — Света раскололась? — и сам ответил на свой вопрос: — Ну конечно, она. Предупреждал ведь ее, дуру…
Он выдвинул ящик стола, и в следующую минуту случилось то, чего Дронго не мог предположить даже в страшном сне. Лысаков рванул из ящика пистолет и направил его прямо на посетителя.
— Встать! — прошипел он свистящим шепотом. — Встань и повернись лицом к стене.
— Не сходи с ума, Лысаков, — посоветовал Дронго, — всем известно, куда я пошел. Если я не вернусь, Любомудров будет знать, что я задержался именно у тебя. И если меня не найдут, то искать будут тоже у тебя.
— Думаешь, я буду в тебя стрелять? — спросил Лысаков. — Нет. Не дождешься. Ты сейчас мне сам все расскажешь. И откуда ты знаешь про камеру в номере отеля. И почему так интересуешься убитой. Все расскажешь. А потом я тебя отправлю в тюрьму. Ты пытался шантажировать офицера милиции. Знаешь, какой срок тебе светит?
— Значит, это правда, — сказал Дронго, все еще не поворачиваясь к стене, — значит, ты действительно знал о камере в номере убитой.
— Ничего, — усмехнулся Лысаков, — сейчас ты мне все расскажешь. Напрасно ты явился в милицию. Небось думал, что здесь пройдет твой геройский наскок. Явишься, и я тут же затрясусь от страха.
Он поднял трубку внутреннего телефона и приказал:
— Попов, возьми кого-нибудь из ребят и быстро ко мне. У меня здесь интересный типчик сидит.
— Ты хоть понимаешь, что подписываешь себе приговор? — спросил Дронго. — Если история с камерой станет известна, за твою жизнь никто не даст и копейки. Тебя либо уберут, либо выгонят с работы.