Still in Love With You
Шрифт:
— Что ты делаешь? — возмутился я.
— Хочу с ней познакомиться. Здесь одни знакомые лица и мне скучно. Хочется пообщаться с кем-нибудь менее скованным и чопорным.
— Не на ту напала, — хмыкнул я, беря с подноса бокал с шампанским, но Николетта меня не услышала.
— Ваше Величество. Ваше Высочество, — сделав реверанс, она с опаской покосилась на меня.
— Оливия, — протянула Николетта, словно пробуя имя на вкус. — Итальянское имя, но в вас нет ничего итальянского. Почему же ваши родители решили назвать вас Оливией?
— Всё просто. Родители
— Воин и мир, — задумчиво произнесла Николетта. — Совершенно разные вещи.
— Отчего же? Воины сражаются ради мира.
— А ради чего сражаетесь вы? — Оливию явно застали врасплох.
— Что вы имеете ввиду? — она снова покосилась на меня, явно прося о помощи.
— Мы все ради чего-то сражаемся. Кто-то за жизнь, кто-то за мир; некоторые за власть и корону, но за что сражаетесь вы?
— За свою дочь, — тихо ответила она, отводя взгляд.
— Не хотите потанцевать? — спросил я, грубо вмешиваясь в их разговор. Оливия сразу же кивнула и схватилась за мою протянутую руку.
— Спасибо, — прошептала она, когда мы вклинились в ряды танцующих пар.
— Лучше бы сначала извинились, — сухо заметил я. Оливия потупилась.
— Я не буду извиняться за то, что накричала на вас, — нашлась она. — Я извинюсь только за то, что ударила.
— И на этом спасибо, — хмыкнул я.
— Болит? — пискнула она.
— И вы ещё смеете спрашивать? — хохотнул я. Оливия покраснела и шумно сглотнула.
— Нечего было лезть с поцелуями, — последнее слово она прошептала.
— Между прочим, вы меня оттолкнули, а потом сами набросились на меня.
— Набросилась? Ну знаете! — в её глазах появились искорки гнева, которые просто непостижимым образом завораживали меня. Сегодняшним вечером она выглядела очень элегантно в своём чёрном шифоновом платье и с высокой причёской, в которой переливались украшения, а её алые губы так и манили, поэтому я поспешил отвести взгляд. — Я бы хотела попросить вас кое о чём.
— Отлично, вы ещё и просить собрались, — вздохнул я, поражаясь её наглости. Оливия покачала головой, но я успел заметить на её лице улыбку.
— Об этом надо было попросить ещё тогда, когда я вернулась. Мне бы хотелось уезжать домой по выходным. Понимаете, очень сложно находиться вдали от дочери, а телефонные разговоры имеют малый вес.
— Только при одном условии, — прошептал я, наклоняясь к её уху. — Вы поедете с нами на море.
Оливия растерянно посмотрела на меня. Я и сам был растерян. Зачем я пытался навязать ей эту поездку? В дали от неё, я бы мог привести мысли в порядок и разобраться в том, почему же меня тянет к ней, но вместо этого тянул её за собой.
— Хорошо, — сдалась она. — Хорошо, я поеду в Калгари.
Я улыбнулся и выпустил её. Оливия сделала реверанс, и поспешила покинуть площадку. Николетта тихо подошла ко мне.
— Кажется, я знаю, за что она борется, — я недоуменно посмотрел на подругу. Она лишь пожала плечами. — Идём, Максон.
========== Глава 21. Не всё так просто ==========
8 лет назад
POV Америка
Я не разговаривала с Джейком уже неделю. Я пыталась встать на его сторону, но получалось с трудом. Умом я понимала, что он не мог предугадать эту аварию. Даже наоборот он пытался спасти меня, но сердце разрывалось от боли из-за потери сына.
Доктор Маккой снова подослал ко мне психолога, которого я всё также продолжала игнорировать, как и раньше. Джейка и Маккоя беспокоило моё поведение. «А что я должна была по их мнению делать? После такого невозможно остаться прежней.» По крайней мере, не сразу. Я находилась в растерянности. Потеря ребёнка подкосила меня окончательно. Я и сама понимала, что если не возьму себя в руки, то застряну в таком состоянии надолго.
Не помогало и отсутствие возможности взять на руки Идлин. Доктор Маккой кормил меня “завтраками”, но ни на следующий день, ни через, я так и не получила свою малышку обратно. Я лишь могла любоваться ею издалека.
Эта была самая сложная неделя для меня. Даже после Отбора и авиакатастрофы я не чувствовала себя так подавленно. Однако сегодняшним утром я осознала, что пора было что-то менять. Мне надоело быть беспомощной. Теперь моё тело принадлежало только мне, а разум требовал мести. Кто-то должен был понести наказание за смерть моего сына. И это явно ни Джейк, и ни я сама.
Пора было выбираться из кокона самобичевания. И выход был лишь один. Я должна была забыть. Жаль, что не существовало таких лекарств, которые позволили бы забыть всё самое плохое.
— Привет, — произнёс Джейк, заглядывая в мою палату. На его губах появилась неуверенная улыбка, когда он заметил, что я не лежала на кровати, уставившись безжизненным взглядом в потолок, а сидела на ней скрестив ноги. — Как ты?
— Нормально, — кивнула я. Его брови взлетели вверх от удивления. Ещё бы, это были мои первые слова, адресованные ему за неделю. Он поставил пакет на тумбочку и подошёл ко мне. По нему было видно, что он хотел заговорить со мной, но не знал, с какой стороны начать, и стоило ли вообще начинать. — Что-нибудь известно насчёт тех, кто хотел убить меня?
— Они, — Джейк явно не ожидал, что я начну именно с этого, поэтому немного замялся. — Нам удалось поймать того, кто за тобой следил, но он молчит. Наши держат его в тюрьме.
— Что насчёт водителя грузовика, который в нас врезался?
— Он не имеет никакого отношения к южанам. Он такая же жертва, как и мы. Просто нелепая случайность. Он ни в чём не виноват. По сути, на мне лежит куда больше вины. Я пытался стряхнуть хвост и потерял бдительность. Водитель не успел вовремя затормозить, — я кивнула, чувствуя досаду. Мстить-то было некому. — Америка, — начал он осторожно. Я дёрнулась при звуки своего имени. Он слишком редко обращался ко мне вот так, задевая струны моего прошлого. Лишь когда злился или, когда чувствовал свою вину и пытался достучаться до меня. — Прости меня.