Стирающая память. Всё не бывает навсегда
Шрифт:
Досифея! Я знаю, что в чреве своём ты носишь дитя. Береги себя и этого ребёнка. Если родится девочка-назови её своим именем, а если мальчик – пусть будет Квинтус Корнелий Досифей. Так мне проще будет вас найти в случае каких-то обстоятельств. Всё в руках Великих Богов. Будем молиться. Надеюсь, мы увидимся очень скоро. Гурам».
4. Анна Васильевна
«Вот это я начиталась моей любимой истории Древнего Рима! Таких реальных цветных снов мне ещё не доводилось видеть. Вот это да! Значит, я не ошиблась с выбором», – подумала Вера. Она посмотрела на часы. Можно ещё понежиться. Сегодня же воскресенье. Идти в институт
– Вера! Ты дома?
Вера выпрыгнула из ванны, второпях надевая халат, выглянула в коридор.
– Анна Васильевна? Здравствуйте. Что-то случилось? – дрогнувшим голосом спросила Вера. Внизу живота вдруг образовался тяжёлый холодный ком.
– Да вот, пришла полюбоваться на твои «художества». Это же надо, на вид такая скромница, а по ночам хулиганство сплошное, – из-за плеча хозяйки квартиры выглядывал с любопытством шкафа здоровенный детина.
Вера закрыла обратно дверь, завязала на узел пояс халата и решительно вышла в коридор. «Любопытный шкаф» уже выскочил из гостиной и обследовал спальную, хлопая мебельными дверцами и заглядывая за шторы. Грубо задев Веру, он обшарил кухню и, заглянув в туалет и ванную, прогудел:
– Анна Васильевна, всё чисто.
– Уже нет, – Вера сложила руки на груди, принимая вызов – вы натоптали грязными ботинками, перепугали меня до смерти. В чём дело?
Анна Васильевна опустилась на стул и уже примирительным тоном, честными глазами глядя куда-то в сторону, но не на Веру, проговорила, будто убеждая саму себя:
– Должна же была я проверить. Сигнал же поступил. Верочка, ты не обижайся. У меня здесь до тебя такое быдло попалось. Но ты должна понять…
– Ничего я вам не должна. – Вера позволила себе перебить вероломную хозяйку квартиры, – Я заплатила вам за полгода вперёд. Какие вопросы могут быть? Документы на аренду не предусматривали ваше внезапное вторжение. Вы хотите расторгнуть договор? Пожалуйста, – Вера сама удивилась насколько она чувствовала себя уверенно. Амбал как-то нелепо выскользнул за дверь.
– Не надо, – тихо проговорила Анна Васильевна. Всё в порядке.
– Ну тогда пойдёмте, я вас чаем, что ли, напою. Можете не разуваться. Ваш родственник уже нанёс мне уйму грязи. Так что не стесняйтесь.
Анна Васильевна молча сняла сапоги, повесила пальто на вешалку и прошла в кухню. Вдруг за спиной раздался голос:
– Анна Васильевна, ну вы идёте? – в коридор просунулась голова амбала.
Вера вернулась к входной двери, на ходу твёрдо произнесла: «Исчезни, дурак», толкнула ладошкой широченный лоб и захлопнула дверь. Грохот, щелчок, звук поворота задвижки, и стало тихо.
5. Шурик и Никита
На территории стоянки археологической экспедиции прибавилось количество палаток. Раскоп выдавал всё новые сюрпризы. Руководитель экспедиции, Иван Ильич, фанат своего дела, воодушевившись находками, ждал помощников. В данный момент – в виде новоиспечённых студентов и реставраторов местного музея. Почти всё было готово для встречи. Дежурные по продовольствию даже подвезли с утра великолепные местные арбузы.
Шурик, студент философского факультета, полноватый парень с добродушной
– Время линейно. Поэтому если не успел, то опоздал. Будешь о-поз-дун. И уже ничего не вернёшь.
– Разве? – с искренним сомнением спросил Шурик.
– Ха-ха-ха, – натягивая непослушный тент заржал Никита. Он потуже затянул крепление, – философы.
– Зря смеёшься. Тогда объясни, почему нас воспоминания заставляют заплакать, испугаться, улыбнуться? Причём с такими эмоциями будто всё происходит сейчас и со мной. Особенно интересно, что переживания не зависят от реальности. На книги и фильмы тоже так реагируем. Сам иногда психую.
– Только начитанные девчонки рыдают над романами про рыцарей, да зачуханные домохозяйки сопли пускают, вперившись в зомбоящик. От нефиг делать смотрят сериалы и проживают чужие жизни вместо своей.
– Что-то в этом не так, – наматывая плетёную верёвку вокруг вбитого в землю колышка сказал Шурик, – ага, а ты, типа, вчера не матюкался когда рассказывал, как уходил от бывшей, да? И взгляд был такой, будто она стоит, кривляется перед тобой, и ты сейчас её поколотишь.
– Это когда мы с тобой глиняного Винни-Пуха на костре в консервной банке обжигали?
– Ну да.
– А что в этом такого? Ну выпил, ну выговорился.
– Полегчало? Вот и подумай. Событие прошло давно, а ты его всё ещё переживаешь. Вот пока не перестанешь психовать, значит это время ещё не прошло. Понимаешь о чём я? Каждое событие имеет собственное время – сказал Шурик.
– Вечно вы, философы, сами себе всё усложняете.
– Я не то, чтобы усложняю, просто хочу разобраться.
– Да в пять секунд! – легко спрыгнул со стремянки Никита, – только не обижайся. Ты же знаешь какой из меня философ. Ну вот смотри… О! А вот и пополнение – заметив приближающийся микроавтобус весело сказал он. – А вдруг девчонки симпатичные – пропел он песенкой и пошёл танцующей походкой встречать новеньких.
6. Мумия, восьмой век нашей эры
– Внимание всем, кто впервые приехал на раскопки, и кто давно не был, – Иван Ильич поднял жёстко выставленную вперёд ладонь. Ещё не проснувшиеся после вчерашней возни с заселением и знакомством "археологи" невольно притихли, – прослушайте инструктаж, чтобы не было потом лишних вопросов и недоразумений. Инструменты, которые мы используем, перед вами. Теперь вы будете с ними неразлучны, можно сказать, они с вами – одно целое. Показываю каждый инструмент отдельно. Не путайте потом, когда вас попросят принести. Кайло, штык, заступ (видите, квадратная лопата), совок. В принципе, ничего нового. Всё как в детстве в песочнице. Представьте, что ищете чей-то «секретик». То есть выполняете все земляные работы очень нежно. Ведро, сито, брезент для просушки экспонатов, пакеты для упаковки, ящики с крышкой. Тачку, я думаю, и показывать не надо, и, конечно, щётка. И поменьше самодеятельности, пожалуйста. Каждый кусочек керамики может оказаться значимым. Всё понятно?
– Поня-а-тно, – протянулся не совсем стройным хором ответ.
– Вопросы есть? Нету? Спите ещё? Тогда просыпаемся в процессе работы, кто ещё спит. Разметки хорошо видно? Вопрос к тем, кто всерьёз собирается заняться наукой. Как выполняется разметка?
– По широте и долготе, 5 на 5 метров, – неожиданно дружно отчеканили археологи и будущие, и настоящие и совсем не археологи в принципе.
– Молодцы, – не без довольного изумления ответил Иван Ильич.
– Ответственных прошу показать вновь прибывшим фронт работ.