Стишки и в шутку и всерьез

Векшин Николай Л.

Вогнав вирус нот прям куда-то под сердце,Которое треснуло вдруг,Поэт вознесся целиком в поднебесье,И люди вздохнули вокруг.

* * *

Вот повезло солдату, счастье навалилось!Одна горячая мадам над ним всю ночь трудилась.Всё порвала на нём, взасос зацеловала.Солдат мужчиной утром встал.Поэта – как и не бывало.

* * *

Коктебель.

Жаркий день. Это вроде бы Крым.Но каким языком мы о нем говорим?Променад, канотье и наяд антураж…Вы в Париже, мадам? Уберите плюмаж!

* * *

Ну, раздевайтесь. Дышите, милашка, поглубже.Трубку вставляю, хоть глаз в Ваши поры въедается.Голову суньте сюда. И представьте, что Вы сейчас с мужем!Что говорите? Ах, муж – импотент!? Но он хоть старается?

* * *

…А ты родила б мне тогдаМладенцев – тройню сразу!И я б им попки подтиралПо твоему приказу!

* * *

Товарняк под откос залетел на крутом повороте,Потому что инцест приключился, к несчастью,в соседних вагонах.Машинист возжелал соблазнить проводницу. Уроды!Снесло крышу у них. Пассажиры остались голыми на перронах.

* * *

Поцелуйное орошениеРазрыванием обеспардонилось.Порождалось пиитом стенание.Наказание слов обезумелось.

* * *

Зеркала, зеркала, зеркала,Отразите меня, отразите.Я пою, я пою, я пою.Зеркалами зеркальность узрите.Зеркала вы мои, зеркала,Вы меня, лишь меня, отразите.А пока, а пока, а пока,Вы мой стих, вы мой стих, извините.

* * *

С характерным звукомснимаюШтаны и подтяжки.Привычно– задницей —плюхаюсь попойна новый диван.Вот и квакнулся день.Залетела в окошкобукашка,И, ударившись в лоб,раскололаего набекрень.

* * *

Шизый выпасть снял роголкуНа кочуме близ салазки.Он учистил клювик слизнем,Наблеснув русалчим кузем.Эти присказки указкойТыкнуть в жабу бы, щекоча.И ужо тады марашки заморочатЛеших кур.Облюбив постелью тюлемНа потешном сеновале,Заслюнявился кудлатоСнигель – чудель светлякатый.

* * *

Упал поэт. Не встал он как герой.К ногам своим же собственным

свалился.Что слава? Слава – дым! А значит – не дыми собой.Прославься тем, что просто застрелился!

* * *

Стоя, весь в слезах, думая о ней,Промелькнула ночь и начался день.Ты пошел к другой, прямо на кровать.Я гляжу в окно, чтобы сочинять.Выстрелят глаза на тебя в упор.Раззудись рука! Будет хорошо.Оголю плечо. Тут интриги нет.Я горю от чувств. Приходи ко мне!

* * *

Сгоняя странным опахалом,Весь в муках, стаю диких мух,Я попку щупаю недаром,Хоть персик, кажется, протух.Упругость ягод на латыниПрославлю, блюзу вопреки.А Вы стихи писать могли бы,Как бабка лепит пироги?

* * *

Вот Снегурочка села.Зазвучала капель.И растаяла, глупая.Ведь утюг был под ней!

* * *

Поэт решил чуток слегка похулиганитьИ свой блестящий, богом данный, легкий слогОн матерком и чушью подзаправил.А жаль, что ничего получше Пушкина он выдумать не смог!

* * *

Про любовь мы с тобой напролёт говорили,А потом где-то в радуге сонно бродили.Мишуру мы друг другу взаимно дарилиИ стихами своими людей насмешили.

* * *

Ты такая воздушная, нежная!Жаль, ледник навалился на грудь.И вода затопила до пояса.Ураганом тебя не согнуть!

* * *

С обильем чувств короток путь до слез.И тут: повторы с сердцем, перламутроми слишком много звезд.

* * *

Как во вторник по дорогеБес шагал. Устали ноги.На телегу он взобрался.Тут мотор заглох, сломался.

* * *

Гранатой бухнуло в мозгах:Не торопись в своих стихах!

* * *

Любовь и водка так правят миром,Что агнец божий, нетрезвый шизик,Возьмёт тетрадку, закусит сыромИ – стих родится небрежно кроткий.

* * *

К Белоснежке, прямо внутрь книжки,Я вошла. Набросилась на чай.Угощай меня, моя подружка!Королеву Снежную встречай!Слишком быстро этот чай горячийЯ взахлеб усиленно пила…И – растаяла. Вот незадача!И, без принцев, речкой утекла.