Стисни зубы и умри
Шрифт:
Жан-Клод предложил ему руку, и Ричард принял ее. Он потянулся ко мне, потом замялся и посмотрел на мужчину. Это заставило Жан-Клода улыбнуться, а затем протянуть руку мне. Я подошла к нему, и он повел нас за руки к Ашеру у занавесов.
Джамиль сказал: - Что нам делать, Ульфрик?
– Останьтесь с охраной за дверью, а если мы позовем на помощь, делайте вашу работу.
Нечестивец сказал:
– Анита, Жан-Клод, это плохая идея.
Я кивнула.
– Ну да.
– Зачем тогда это делать?
– спросил Истина.
Я не могла объяснить, и я не имела такую же ментальную связь с ними, поэтому все,
– Все будет в порядке.
– Не лги лжецу, Анита, - сказал Нечестивец.
– Довольно, - произнес Жан-Клод.
– Если мы делаем это, мне нужно достаточно времени до рассвета, чтобы получить удовольствие.
– Мы должны сказать Рафаэлю, - сказала Клаудия.
– Сделай это, - бросил Жан-Клод.
– Он знает, что я здесь, - проговорил Ричард.
– Я обращался к вашему царю за советом.
– Рафаэль не говорил тебе приходить сюда и трахать его, - выпалил Фредо, указывая пальцем на Ашера.
– Он знает, почему я здесь и что собираюсь делать, я вам обещаю, - сказал Ричард, улыбаясь.
Веркрысы переглянулись, но обещание удовлетворило их.
– Эти дерьмовые тайны сводят меня с ума, - сказал Фредо.
Глава 7
Сегодня ночью кровать была оформлена в красно-черных тонах. Жан-Клод сменил все постельные принадлежности, включая полог, чтобы все цвета сочетались. Я никогда не заставала момент, когда их меняли. Я просто приходила и заставала все лазурным, или алым, или черным, или даже золотым и серебряным, или различные комбинации всех вышеперечисленных цветов. Это было похоже на магию: всегда свежие, чистые простыни и безукоризненная отделка.
Ашер остановился на полпути между дверью и кроватью. Обернулся, глядя на нас. Его лицо с льдисто-голубыми глазами обрамляли золотые локоны. На нем читалось нетерпение, но также и толика жестокости, которую я в нем ненавидела. Я поняла: что бы он ни собирался сказать или сделать - это будет неприятно. Он сказал, что хочет всего этого, но намеревался сделать что-то, чтобы все разрушить.
– Я хочу увидеть тебя обнаженной, - сказал он, и в его голосе было эхо того умения, которым обладал Жан-Клод - последнее слово словно обласкало мое тело, бросая меня в дрожь.
Я ждала, что Жан-Клод что-то скажет, сделает, поможет мне. Но это Ричард произнес:
– Ты сердишься, Ашер. Ты говоришь, что хочешь меня, всех нас, но теперь ты сердишься и стараешься все саботировать.
Я ощутила какую-то нотку грусти в словах Ричарда, не огорчение, но глубокую, почти безмятежную грусть.
Я почувствовала руку Жан-Клода в моей руке, но он начал ставить свои щиты, отсекать связи между нами. Я думаю, он боялся того, что должно было случиться. Мы стояли в комнате с двумя мужчинами, которые чаще всего были склонны испоганить что-то хорошее в нашей жизни.
– Что ты знаешь о том, что я собираюсь делать, Ульфрик?
– спросил Ашер, и в его тоне чувствовалась насмешка. Он очень хорошо умел это делать.
– Это - то, что я сам бы сделал несколько месяцев назад.
– Я - не ты, волчок.
– Я пришел сюда, чтобы сделать лучше, а не хуже, Ашер. Так что я расскажу вам всем одну историю.
– Это долгая история?
– спросил Ашер с заметным презрением.
– Немного есть, - сказал Ричард.
– Тогда мы все должны присесть, - Ашер подошел к кровати
– Давай, Ульфрик, сядь со мной. Я не буду кусаться... пока.
Он улыбнулся Ричарду той самой улыбкой, которую все гетеросексуальные мужчины не хотели бы увидеть на обращенном к ним лице другого мужчины.
Ричард рассмеялся. Я прямо подскочила, а Жан-Клод рядом со мной еще сильнее застыл. Создалось впечатление, что отпусти я его руку, он бы просто исчез. Большинство вампиров не способно на такое на самом деле, но самые старые из них могут застывать так тихо, что вы быстро вспоминаете о том, что это - не живое существо, а нечто иное. Живые человеческие существа ощущаются совсем не так, когда я держу их за руку. Такие моменты, как этот, были напоминанием, почему я могла устоять перед его чарами так долго. Его рука все еще держала мою, но ощущение было, словно держишь манекен.
Я выдернула свою ладонь, и он отпустил меня. Он знал, что я испытываю в такие моменты. К тому же, это был один из способов защитить себя от того, что должно было произойти. Двое мужчин, к которым его тянуло сильнее, чем к кому-либо, опять собирались разорвать наши сердца на части. Блядство.
– Что я сделал, чтобы так рассмешить вас, Ульфрик?
– Ашер сейчас не поддразнивал, это ярость заставляла его глаза блестеть.
Ричард направился к постели, снимая на ходу джинсовую куртку, так что, когда он подошел вплотную к кровати, его верхняя часть тела обрисовалась под красной майкой. Он явно не жалел времени на спортзал. Я знала это, поскольку это было одним из немногих мест, в которых я его видела с лета. Если вы можете отжимать маленький автомобиль как он, в нормальном спортзале сложно подобрать подходящую программу. Благодаря вампирской метке Жан-Клода я тоже была сильнее, чем должна была быть, так что Мика, Джейсон и Натаниэль взяли меня в тренажерный зал, который был разработан для таких, как мы.
Ричард бросил куртку на изножье кровати и встал, глядя на Ашера сверху вниз. Тот выдержал его взгляд с той же маской заносчивости, которая значила, что о чем бы он ни думал сейчас, он не настроен этим делиться. Отчасти я понимала, в чем дело: никто из тех, кого волнуют красивые мужчины, не мог смотреть на Ричарда и не хотеть его.
Я бросила взгляд на Жан-Клода. Он был еще более замкнут, чем Ашер. Отчаявшись дождаться от него помощи, я понятия не имела, что делать дальше.
Ричард повернулся к нам и протянул руку.
– Вы к нам присоединитесь?
– он улыбался и совершенно не выглядел сердитым.
Я пожала плечами и подошла к кровати. Я не собиралась замереть у дверей как испуганный заяц. Если все это скоро будет гореть синим пламенем, то меньшее, что я могла сделать, - это забежать в горящее здание и попытаться спасти что-нибудь. Я позволила Ричарду взять меня за руку и помочь мне забраться на кровать. Она была достаточно высокой, чтобы я все время съезжала со скользких черных атласных покрывал.