Стисни зубы и умри
Шрифт:
– Не то, чтобы я жаловалась, - сказала я намного менее уверенным голосом, чем он, - но почему я до смерти не истекла кровью от всего этого кормления вампиров? На мне, по крайней мере, восемь укусов. Этого достаточно, чтобы осушить мои вены.
– Точно не знаю, - ответил он, поглаживая мои волосы, - Думаю, ардер спас тебя. На большинстве оборотней несколько укусов, но ни один из них не умер. Ардер дарит жизнь. Я обратил потребность Любовника Смерти в жизнь. Моей последней твердой мыслью было, что мы не будем кормиться на смерти, и мы кормились
Я повернула голову, чтобы посмотреть ему в лицо.
– Ты действительно подумал обо всем этом? У меня не было времени думать ни о чем.
Он улыбнулся мне.
– Я думал на французском, но такова была суть того, что я пытался сделать с силой.
Я обняла его крепче.
– Сейчас снова ночь?
– Нет.
Я нахмурилась.
– Ты снова бодрствуешь. Который час?
– Мы все потеряли сознание из-за ардера, но я не думаю, что умер на рассвете.
– Иногда ты не умирал на рассвете, когда мы с тобой прикасались друг к другу, но мы ведь не касались, да?
– Нет, но тут было столько силы, чтобы кормиться, ma petite.
Я боялась посмотреть вокруг, но я не могла быть трусихой. Я не могла этого допустить, так что... Я повернулась в его объятиях и оглядела остальную комнату. Тела лежали повсюду. Они лежали так тихо, что, если бы Жан-Клод не сказал мне, что никто не умер, я бы пошла проверять пульс. Мика был на другой стороне комнаты, словно он недалеко ушел с того места, где мы все начали с верльвами. Рядом с ним были груды тел, как на гравюрах, изображающих времена чумы, когда тела сваливали в ямы для захоронения. Мика частично лежал наверху этой груды. Сначала я подумала, что тесно переплетшееся с ним руками и ногами тело принадлежало одному из охранников, но поняла, что единственный человек с длинными, прямыми, черными волосами находился рядом со мной. Я смотрела на мускулистую спину, плечи, руки, и вдруг поняла, что это была Клаудия. Ее голова была на груди у Мики, его руки и нога обвились вокруг нее, голова запрокинута назад, на чью-то еще спину.
– Где Натаниэль?
– спросила я.
– В прихожей с Джейсоном, Джей-Джей и некоторыми другими.
– Ричард, Дамиан?
Кто-то застонал, и тела на софе начали двигаться, и одна загорелая, мускулистая рука вынырнула из более бледных тел. Лицо Ричарда, его волосы, разметавшиеся по плечам, поднялись из кучи других тел, как будто он пробивался к поверхности густой воды. Секунду он смотрел затуманенным взором и выглядел сбитым с толку, а потом я увидела, как понимание заполняет его лицо. Интересно, выглядела ли я такой же шокированной.
Он посмотрел на женщину у него на коленях, и я поняла, что это была вампирша-блондинка, Гретхен. Она была совершенно вялой, когда он поднялся с ней на руках. После того, как он встал, остальные соскользнули на опустевшее место на софе. Я узнала Байрона, одного из вампиров-стриптизеров из Guilty Pleasures. У женщины, валявшейся возле Байрона, были ярко-красные
Он повернулся, и я заметила, что сбоку по его шее и ляжкам спускаются струйки засохшей крови. Также у него был укус на изгибе локтя. Он, как и я, должен был умереть от потери крови.
Еще больше царапин было на его руках и даже по бокам его тела. Кому-то, или даже не одному, нравилось пускать в ход ногти. Ричарду пришлось пробираться между телами. Я поняла, что большой стеклянный журнальный столик пропал без вести. Я огляделась вокруг Жан-Клода и обнаружила остатки столика в клубке рваных драпировок.
– Не думаю, что буду покупать еще один стеклянный стол, - сказал Жан-Клод.
– Возможно, металлический.
Ричард был почти рядом с нами, ему всего лишь надо было сосредоточиться на том, как переставлять ноги в этом лабиринте из различных частей тела.
– Я ничего не помню после того, как ты обратил потребность в смерти в ардер, - сказал он, продолжая глядеть на пол, когда делал последние несколько осторожных шагов.
– Я тоже, - проговорила я.
– Как и я, - сказал Жан-Клод.
Ричард споткнулся, зацепившись за ногу, скрытую под грудой одежды. И Жан-Клод, и я, оба схватили его за руку, на автомате. Внезапно одно воспоминание вспыхнуло в моей голове: страстно целующиеся Жан-Клод и Ричард. Ричард, срывающий прочь с Жан-Клода черную рубашку, белая кожа, проглядывающая через рваную ткань, а затем изображение с Ричардом исчезло. Я внезапно погрузилась глубже в сенсорную память о Жан-Клоде рядом со мной, во мне, и Ноэля в человеческой форме передо мной. Я опускалась на него, а белокурая львица наклонилась, чтобы поцеловать его.
Я вдруг оказалась сама по себе, никого не касаясь. Мне пришлось крепко зажмуриться и снова открыть глаза, чтобы увидеть то, что было здесь и сейчас.
– Что это было?
– спросила я.
– Воспоминания, - сказал Жан-Клод.
– Все прекратилось, когда я отстранился. Я не хотел знать, что произойдет дальше.
Голос Ричарда был таким злым. Что, по его мнению, случилось? О, и было ли это? Все, что я помнила, - это как они целовались, и как он помог мне раздеть Жан-Клода, но я смутно помнила о других руках, тянущихся к Ричарду, хватающих его.
– Думаю, ты не сделал того, что думаешь, - заметила я.
Он уставился на меня, и я знала, что он защищался так сильно, как мог, чтобы его гнев не коснулся нас своим жаром и не поднял моего зверя. Я оценила его контроль, но также я знала, что если он думает, что у него с Жан-Клодом был настоящий секс, это может разрушить всю положительную работу, которую он сделал. Это могло бы отбросить все назад к тому, что было раньше. Мне нравилось, когда мы лучше ладили, но я не знала, как это сохранить.