Стисни зубы и умри
Шрифт:
Я опустилась на колени рядом с трупом, потому что это был именно труп. Это больше не был Ноэль, это было его тело и не более. Никакое чудо не могло спасти его на этот раз.
Услышав крик из глубины комнаты, я выдавила:
– Как Клаудия?
– Она будет жить, - проговорил Нечестивец. Он как раз вернулся оттуда.
– И, кажется, ваш Рекс - тоже.
Я уставилась на него снизу вверх.
– Что?
– спросила я.
– Его раны заживают. Врач считает, что он выживет, - пояснил Нечестивец.
–
Отрицательно покачав головой, я поднялась над телом Ноэля и пошла к охранникам, обступившим Хейвена. Нечестивец и Истина следовали за мной по пятам. Не знаю, собирались они охранять меня или попытаться остановить. Доктор Лиллиан, наш главный медик, стояла на коленях над Хейвеном. Должно быть, она пришла, когда я была в душе. Но эта мысль промелькнула где-то на заднем плане, потому что мне не было дела до того, когда она пришла или откуда узнала, что мы в ней нуждаемся.
Я пробилась сквозь охрану. Я слышала свой голос, который произнес:
– Все в порядке, Лиллиан, вам не нужно ничего для него делать.
– Он пострадал сильнее, чем Клаудия. Мне нужно стабилизировать его состояние, - сказала она.
– Он будет жить?
– спросила я.
– Думаю, да.
– Нет, - сказала я.
Лилиан посмотрела на меня, и я увидела что-то в ее лице, в ее глазах.
– Анита, не нужно этого делать...
Я покачала головой.
– Нет, нужно.
Она попыталась остановить меня, и я приказала: "Уберите ее отсюда. Пусть спасает кого-то другого".
Ее утащили прочь. Лежащий на полу Хейвен взглянул на меня. Его глаза казались неестественно, просто невероятно синими по контрасту с кровью на его лице. Из его рта потекло еще больше крови, когда он попытался что-то сказать.
Я направила 357-ой ему в лицо. Он просто смотрел на меня этими своими глазами. Его голос был сдавленным, потому что в его горле были вещи, которых не должно быть у живого человека. Он закашлялся, брызгая кровью, и выдавил: "Я исцелюсь".
Я отрицательно покачала головой.
– Нет, не исцелишься.
– Я убил твоего леопарда?
– спросил он.
– А ты в него целился?
– поинтересовалась я.
Он улыбнулся, показывая перепачканные в собственной крови зубы.
– Да.
– Почему?
– спросила я.
– Потому что ты любишь их всех больше, чем меня.
Он закашлялся так сильно, что выкашлял на пол что-то густое и мясистое, похожее на кусок легкого. Тот, кто мог исцелиться от таких страшных ран, нанесенных серебром, должен был быть очень мощным.
– Прощай, Хейвен.
Он зарычал на меня и начал обращаться. Его сила омыла мою кожу волной наэлектризованного тепла. Моя львица зарычала. Его синие глаза наполнились львиным янтарем, и я нажала на курок. Янтарь
Я еще дважды выстрелила вхолостую, прежде чем поняла, что револьвер пуст. Тогда я поднялась на ноги, позволив незаряженному пистолету упасть на пол. Без пуль это был просто тяжелый камень, который не помог бы мне против кого-либо в этой комнате.
Все отступали с моего пути. Никто не пытался прикоснуться ко мне, или утешить меня, или заговорить. Они просто расступались, глядя на меня. Я шла к Натаниэлю. Сейчас с ним был Мика, он держал его руку. Натаниэль улыбнулся мне. Я улыбнулась в ответ.
– Я люблю тебя, - прошептал он.
– Я тоже тебя люблю, - проговорила я.
Мика взял меня за руку, но я отрицательно покачала головой и поднялась на ноги.
– Останься с Натаниэлем, - попросила я.
– Он не оставил тебе выбора, - сказал Мика.
Я кивнула.
– Я знаю.
Затем я направилась в прихожую. Я просто шла вперед. У меня проскользнула смутная мысль, что мне нужно еще раз помыться. Я шла. Джейсон был в коридоре с Джей-Джей. Она уставилась на меня широко раскрытыми глазами. Джейсон попытался отвести ее в спальню, подальше от всей этой крови и смерти.
Я шла, пока не добралась до одной из новых душевых, которые достроил Жан-Клод, когда мы осознали, как много людей живет в подземельях цирка. Это была большая открытая душевая, как в тренажерном зале. Я повернула кран на ближайшем душе и шагнула под него. Я не сняла одежду, это казалось мне неправильным. Я просто налила мыло из дозатора и смыла кровь Натаниэля с рук. Отмыла от крови Хейвена свои волосы и лицо. Кровь Ноэля пропитала мои джинсы от колена и ниже, и мою обувь. Я не могла от нее избавиться. Я сняла кроссовки и швырнула их через всю комнату. Затем сняла брюки и попыталась отмыть колени.
– Анита... Анита...
Я усердно отчищала свои джинсы.
– Не выходит... Я не могу смыть кровь.
– Анита!
– Ричард схватил меня за руки, развернул меня лицом к себе, и вода, которая лилась сверху, облила его грудь. Он был высоким, и вода не намочила его выше. Его карие глаза были наполнены жалостью, грустью и еще чем-то, что я не могла разобрать.
Я протянула ему джинсы.
– Я не могу отмыть кровь.
Он взял джинсы из моих рук.
– Ничего страшного, - сказал он.