Стив Джобс
Шрифт:
Когда Марккула появился, то согласился их выслушать с одним условием: Джобс должен молчать. «Серьезно, я хотел послушать, что думает команда Macintosh, а не наблюдать, как Джобс подбивает их на восстание», — вспоминал он.
Стало прохладнее, все вернулись в дом, где почти не было мебели, и расселись у камина. Повар Джобса сделал вегетарианскую пиццу из цельнозерновой муки, которую сервировал на карточном столике. Но Марккула предпочел вишню — у Джобса хранилось много местной вишни «олсон» в маленьких деревянных ящичках. Чтобы разговор не превратился в выяснение отношений, Марккула призвал всех сосредоточиться на конкретных вопросах и разобраться, например, что вызвало проблемы производства
Тем временем Скалли тоже искал совета. Должен ли он уступить требованиям Джобса? Почти любой, к кому он обращался, отвечал, что даже думать об этом — безумие. Уже одним этим вопросом он показывает, что не уверен в себе и все еще отчаянно цепляется за дружбу с Джобсом. «Мы тебя поддерживаем, — сказал ему один из старших менеджеров, — но нам нужен сильный лидер. Ты не должен вновь допускать Стива к административной работе».
Вторник, 28 мая. Стараниями доброжелателей Скалли набрался мужества, кроме того, его разозлил рассказ Марккулы о вчерашнем «заговоре», так что во вторник утром он явился к Джобсу в кабинет и в который раз повторил, что заручился поддержкой совета директоров и что Джобсу пора уходить. Затем он поехал домой к Марккуле и представил ему план реорганизации компании. Марккула задал множество уточняющих вопросов и в итоге дал свое благословение. Вернувшись на работу, Скалли обзвонил остальных членов совета, дабы убедиться, что они не передумали. Убедился.
Тогда он позвонил Джобсу — удостовериться, действительно ли тот все понял. Совет директоров утвердил план реорганизации Скалли, который вступает в силу на этой неделе. Гассе возглавит любимое подразделение Джобса — Macintosh и все прочие производственные подразделения, так что для Джобса места не будет. Однако и сейчас Скалли стремился худо-бедно сохранить мир, а потому сказал, что Джобс может остаться как председатель совета и разрабатывать новую продукцию, но без административных полномочий. На тот момент ни о каких опытных мастерских речи уже не шло.
Наконец до Джобса дошло. Он понял, что обжалования не будет и что реальность не искажается. Он расплакался и стал звонить всем подряд: Биллу Кэмпбеллу, Джею Эллиоту, Майку Мюррею и другим. Джойс, жене Мюррея, как раз звонили из-за океана, когда ее разговор прервал оператор, объяснив, что это крайняя необходимость.
— Надеюсь, это действительно важно, — сказала она оператору. И услышала в ответ голос Джобса:
— Еще как важно.
Когда Мюррей подошел, Джобс плакал.
— Все кончено, — сказал он и повесил трубку.
Мюррей заволновался, как бы Джобс в подавленном состоянии чего-нибудь не натворил, и перезвонил. Никто не ответил. Тогда Мюррей поехал в Вудсайд. Он постучал в дверь, но никто не открыл. Обойдя дом, он дотянулся до окна и заглянул в спальню. Джобс лежал на матрасе в практически пустой комнате. Он впустил Мюррея, и они проговорили чуть ли не до рассвета.
Среда, 29 мая. Джобс наконец получил кассету с фильмом «Паттон» и посмотрел его в среду вечером, но Мюррей отговорил его затевать новую битву. Он убедил Джобса прийти в пятницу, когда Скалли будет объявлять план реорганизации. Других вариантов все равно не оставалось — лучше сыграть роль хорошего солдата, чем генерала-предателя.
Джобс
Скалли продолжил свое выступление, по-прежнему игнорируя Джобса. Дойдя до организационной схемы, он представил Гассе как нового главу объединенных производственных подразделений Macintosh и Apple II. На схеме был маленький одинокий квадратик с надписью «председатель», не соединенный линиями ни со Скалли, ни с кем-либо еще. Скалли вскользь упомянул, что Джобсу отведена роль «генератора общих идей», но никак не отметил его присутствие. Раздались жидкие аплодисменты.
Херцфельд узнал новости от одного друга и впервые после увольнения приехал в центральный офис Apple. Ему хотелось выразить соболезнования остаткам своего старого коллектива. «Для меня все еще было непостижимо, как совет директоров мог выгнать Стива, который, невзирая на все его недостатки, был душой и сердцем компании, — вспоминал Херцфельд. — Несколько человек из Apple II, которых раздражало высокомерие Стива, выглядели страшно довольными, кто-то надеялся в этом переполохе продвинуться повыше, но большинство сотрудников Apple были мрачны, печальны и тревожились о будущем». Поначалу Херцфельд думал, что Джобс согласится основать AppleLabs, в таком случае он готов был вернуться и снова работать вместе. Но судьба распорядилась иначе.
Несколько следующих дней Джобс безвылазно сидел дома, с закрытыми ставнями и включенным автоответчиком, пуская к себе только свою подругу Тину Редсе. Он целыми часами слушал записи Боба Дилана, особенно The Times They Are a-Changin. Шестнадцать месяцев тому назад, представляя Macintosh акционерам Apple, он цитировал второй куплет этой песни, который заканчивался ободряюще: «Кто сейчас проиграл, / Тот потом победит…»
В воскресенье вечером прибыла «спасательная бригада» из бывших соратников по Macintosh во главе с Энди Херцфельдом и Биллом Аткинсоном. Джобс не сразу, но все-таки открыл дверь и провел гостей в комнату рядом с кухней, одно из немногих помещений с мебелью. Он заказал на дом вегетарианскую еду, а Редсе помогла накрыть на стол.
— Итак, что случилось-то? — спросил Херцфельд. — Все действительно так плохо, как кажется?
— Нет, все еще хуже, — скривился Джобс. — Гораздо хуже, чем ты можешь себе представить.
Он обвинил Скалли в предательстве и заявил, что без него, Джобса, компания обречена. Он жаловался, что его нынешняя должность председателя — это одно название. Его перевели из прежнего офиса в маленькое полупустое здание, которое он окрестил «Сибирь». Херцфельд перевел разговор на старые добрые времена, и они принялись вспоминать о прошлом.