Стивен Эриксон Падение Света
Шрифт:
– Что вы желаете услышать?
– Вы были у нее, Азатенай. Она... она примирилась с тем, что случится?
Гриззин нахмурился.
– Она... признала неизбежность. Поняла ценность символа. Лиосан существуют. Тисте разделились на светлых и темных. Способ их сосуществования в одном месте еще непонятен.
– Была гражданская война, - бросила Ланир.
– Никто не звал в схватку новую религию! Но, возможно, я не права. Ваша сестра принесла этих Лиосан... скажите, Азатенай, как далеко вы готовы зайти?
– В чем?
– В манипулировании народом Тисте. Или попросту отступите, отрицая, что кровь на ваших руках?
– Отрицание - трата времени, Верховная
Она мигнула.
– И кто в ответе?
Он отвел глаза, поняв, что внимательно смотрит на дверь из черного дерева, усеянный росой барьер. Его еще надо взять...
– Не "кто", скорее "что".
– Отлично! Так что ответственно за ваш внезапный интерес к нам?
– Нам недостает высоких переживаний. Откровения ранимого сердца смертных влекут нас, как мотыльков на пламя. Возможно, мы желаем на миг согреть сердца. Или наше любопытство более болезненного толка... мы открываем в себе забытые желания, аппетиты. Наша природа не едина, Верховная Жрица. Каждый Азатенай уникален.
– Он пошевелил плечами.
– Мы пришли поглядеть, как разбивается сердце.
Он встретил нарастающий ужас в ее взоре, не пытаясь защититься.
Через миг она резко взмахнула рукой и открыла двери, входя в Палату Ночи.
Их ждал Трон Тьмы. Сидевшая на нем была спокойна, взор холодных и ясных глаз устремился на Эмрал Ланир.
Жрица встала на колени, склоняя голову.
– Мать, - прошептала она.
– Встань. Смотри на меня.
– Голос был безжизненным.
Эмрал Ланир встала.
Мать Тьма продолжала: - Гриззин Фарл, покинь нас немедля.
– Как пожелаете. Верховная Жрица, я буду ждать в коридоре.
– Он повернулся и отбыл, закрыв двери.
– Мать, лорд Аномандер...
– Не твоя забота, - прервала ее богиня.
– Вы должны поставить два кресла в старом тронном зале. Думаю, тот высокий помост вполне их вместит. Одно должно быть из черного дерева, второе из костяного. Рядом с белым креслом пробейте окно. Рядом с черным поставьте жаровню, пустую и закопченную снаружи и внутри. Над ними поместите футляры для скипетров. Детали обсудите с верховной жрицей Синтарой. Мы с лордом Урусандером принимаем на себя ответственность за союз во имя государства. Вы с Синтарой засвидетельствуете. На этой церемонии более никого не будет. Формальный указ станет единственным сообщением о браке. Три дня пиров. Пусть все Дома, Великие и Малые, покажут свою щедрость.
Эмрал Ланир внимала инструкциям, высказанным безо всякой теплоты, и всматривалась в лишенное эмоций лицо. Но всё было лучше, нежели она ожидала.
– Лорд Урусандер ведет свой легион в город, Мать. Как скоро ты желаешь провести церемонию?
– Как можно скорее. Сообщите лорду Аномандеру, что знать должна собраться. Полагаю, лорд Урусандер потребует репараций своим солдатам, хотя он может передать эти заботы кому-то другому. Великие Дома должны поделиться землями, казной и работниками, но подробности пусть будут предметом обсуждений и даже торговли. Не сообщайте их мне - мне не интересна разделка туши.
– А вопросы веры, Мать?
Казалось, богиня дрогнула при этом вопросе.
– Я предложила вам пустой сосуд, или так вам казалось. И смотрела, как вы по-разному наполняете его. Но хранившееся внутри, кое никто из вас не решился увидеть, теперь утрачено. Вероятно, можно считать его мертвым.
– Она воздела тонкую руку.
– Жаждали списка запретов? Точных правил, святых заповедей? Я должна была указать, как вам жить? Закрыть двери,
– В вере, - подала голос Ланир, - не ищем ли мы руководства?
– Руководства или упорядочения, оправдания всех предрассудков, которые вам так дороги?
– Ты не хочешь говорить с нами!
– Я выучилась страшиться власти слов - их силы и бессилия. Самые глубокие и проницательные слова, самые оглушительные истины не защитят сами себя. Я могла бы даровать список. Могла бы весьма ясно показать: вот ЭТОГО я желаю, ЭТО должно стать сутью вашей веры, служения, ваших жертв. Но как скоро список стал бы искажаться и переписываться? Как скоро отклонения повлекли бы за собой суд, пытки и смерть?
– Она медленно подалась вперед. - Как скоро мои простые правила добродетельной жизни стали бы призывом к войне? К истреблению неверных? Как скоро, Эмрал Ланир, вы начали бы убивать моим именем?
– Так чего ты хочешь от нас?
– Чтобы вы прекратили мыслить подобно детям, которым нужно говорить, что хорошо и что плохо. Вы сами чертовски ясно это видите. Всё довольно просто. Дело в причинении вреда. И не только телу. Ищете подтверждения веры во мне? Желаете, чтобы я дала слова и правила, по которым можно править жизнь? Отлично. Но предупреждаю: любое достойное поклонения божество дало бы одинаковые заповеди. Вот они. Не вредите другому. Да, не вредите всему, что способно страдать. Не оскверняйте мир, в коем обитаете, и мириады его созданий. Если боги и богини имеют назначение, позвольте нам быть свидетелями ваших грехов. Пусть мы ответим на все тупые, грязные, жестокие поступки вашей жизни, на все сказанные подлые слова, на каждую рану, вами нанесенную.
– Наконец!
– воскликнула Эмрал Ланир.
– Вам не нужна была я для таких правил.
– Да, Мать, не нужна. Не нужна. Но теперь у нас есть ты, мы знаем: добродетель имеет ценность и смысл. Видит Бездна, мир смертных редко вознаграждает щедрых духом!
– Неужели? Ну, если ты веришь, что наградой могут быть богатства и власть - да, ты права. Но увы, они лишены смысла.
– Но те, у кого слабая воля, страдают, попав во власть сильных.
– Что ж, самые богатые среди вас - самые инфантильные, алчные и эгоистичные. Упрямо отрицают истину, что делиться лучше, нежели грабить, ибо грабеж влечет ненависть, а ненависть рано или поздно приведет их к гибели. Сидящий на золотой груде корчит детские гримасы. Удивлена ли я, что такой народ искажает и портит любую веру, любое учение любви?
– Любви?
Мать Тьма надолго замолчала.
– Ох, Эмрал Ланир. Я всего лишь показывала ее, не называя. Но как быстро вы отравили любовь! Никто не смог стерпеть, верно? Похоже, никто не понял: называя вас детьми, я не делала комплиментов.
– Тогда... я считаю, что ты слишком самоуверенна.
– Как скажешь. Как скажешь.
– Но, Мать, это всё? Королевство разделено по признаку веры. Будь уверена: Синтара уведет свою религию в место предписаний и запретов. Она уж составит список, издаст законы.