Сто чистых страниц
Шрифт:
Некоторое время они молча смотрят друг на друга. У Мика припухшее заспанное лицо, на левой щеке виден отпечаток одеяла, а завершает комичный образ идиотский вихор на макушке.
Мы втроем переглядываемся и заливаемся смехом. Успокоившись, Мик встает и отправляется в ванную.
— Ладно, по-моему, вы достаточно повеселились. Пойду умоюсь и надену футболку. Можете пока сделать кофе, я буквально на пару минут!
У Луизы блестят глаза и горят щеки. Хитро щурясь, она улыбается мне. Я включаю кофеварку и протягиваю счастливой девушке ключи от квартиры Мика.
— Возьми,
Уже стоя у входной двери, я машу ей рукой. Она шепчет: «Не оставляй меня одну», но я делаю вид, будто ничего не слышу.
— Пойду прогуляюсь! — кричу я Мику. — До скорого!
Он выбегает из ванной с мокрыми волосам и полотенцем на шее.
— Ты куда?
— Решил оставить вас наедине. Вам наверняка есть что сказать друг другу… Чао!
Закрывая дверь, я замечаю, что Мик и Луиза удивленно переглядываются. Оба кажутся смущенными. Скорее всего, вначале они попытаются завязать светскую беседу с долгими неловкими паузами. Зато потом…
Уверен, потом все будет хорошо.
Я сдержал данное Клариссе обещание, правда, немного подкорректировал его, решив исписать все страницы блокнота и наконец забыть о нем.
После долгих размышлений я начал с бывших подружек. Никаких сцен страстной любви, только самые невинные моменты.
Мне хотелось взглянуть на них в последний раз, чтобы забыть навсегда.
Когда на шестьдесят второй странице они закончились, я втайне понадеялся, что меня подводит память. Все-таки я не лишен честолюбия!
Но как бы то ни было, у меня осталось еще двадцать семь воспоминаний. А это довольно много.
Надо признать, все получилось глупо. Сначала решил хранить их как зеницу ока, а теперь думаю лишь о том, как поскорее избавиться от помехи. В общем, я ударился в крайнее расточительство.
Я писал все, что приходило в голову. Вспомнил несколько своих дней рождения и празднований Рождества, удивившись, в какую экзальтацию впадал в детстве, открывая подарки и судорожно раздирая оберточную бумагу. Надо сказать, бабушка с дедушкой баловали нас, как могли, и иногда это переходило границы разумного. И все-таки меня поразили эти повторяющиеся приступы бурной радости: повзрослев, я не испытывал ничего подобного.
Пару страниц я посвятил воспоминаниям о безудержном смехе, находившем на меня в школе, причем обязательно на уроке самого строгого учителя, когда ни в коем случае нельзя было смеяться. Я пережил моменты, когда изо всех сил стараешься сдержаться, но веселье прорывается сквозь все заслоны вопреки усилиям воли и выплескивается в неудержимом потоке всхлипываний, кудахтанья и слез счастья. Несколько минут хохота, и ты обессиленно затихаешь, чувствуя сладкую боль в животе и щеках.
Потом я напал на золотую жилу — наслаждение едой. Мне неслыханно повезло: я смог пережить каждую секунду, вспомнить вкус каждого блюда, поданного на четырех наиболее запомнившихся трапезах в жизни. Мне хотелось, чтобы воспоминания длились бесконечно.
Три великолепных
Единственный плюс этой посторгазмической депрессии — я потерял два килограмма.
Мы с Клариссой решили, что все предыдущие вечера не в счет, поэтому сегодняшний должен стать первым. Я весь в предвкушении: то нервничаю, то внезапно успокаиваюсь.
Наконец Кларисса приходит. Она достает два фильма и сообщает, что пиццу доставят через час.
— А еще я принесла кое-какие пожитки. Ты ведь не передумал?
— Подожди, это все твои вещи?
— Да, а в чем дело?
— Кларисса, ответь: ты действительно женщина?
— Да.
— Тогда что это за крошечная сумка? Я думал, ты притащишь целый чемодан с кучей ненужных вещей, само существование которых станет для меня загадкой!
— Я просто не осмелилась…
— …
— Не волнуйся, у меня в машине осталась еще одна сумка… с кучей ненужных вещей!
— Уф, ты меня успокоила! Немедленно иди за ней!
За ужином я задумываюсь о том, как хорошо жить вместе: все эти улыбки, незаметные жесты, взаимопонимание. Зачем разглагольствовать о том, как сильны связующие нас узы, как замечательно мы подходим друг другу, что нам судьбой предначертано быть вместе, если можно просто жить и наслаждаться этим?
— Я взяла романтическую комедию для себя и триллер для тебя. Устраивает?
Конечно устраивает, просто идеальное сочетание! Я не решаюсь признаться, но мне очень нравятся так называемые «фильмы для девочек». Это одна из тех слабостей, которые воспитанные люди должны скрывать.
Я приношу из спальни одеяло, и мы, закутавшись, устраиваемся на диване.
— Можно включать?
— Подожди минутку. Ради нашей счастливой совместной жизни я должна сделать одно серьезное признание…
— В чем дело?
— У меня всегда, абсолютно всегда мерзнут ноги!
Она наклоняется к сумке, достает крошечные носки и тут же надевает их. Я с улыбкой обнимаю ее.
— Так лучше?
— Да!
Кларисса засовывает свои ноги между моими, чтобы согреться. Наконец, удобно устроившись, она берет меня за руку, и наши пальцы переплетаются.
Она спрашивает, хочу ли я чего-то еще.
Нет, я ничего не хочу.
У меня все есть.
Очень скоро, открыв блокнот, я оказался на восемьдесят девятой странице. Осталось всего десять воспоминаний. Я ждал приближения девяносто девятой страницы со смешанными чувствами: меня терзали нетерпение и страх. Но я старался ради нашей с Клариссой любви, делал все, чтобы сдержать обещание.
И потом, у меня все равно останется последняя, сотая страница, которую я использую через много лет.