Сто лет безналом
Шрифт:
— Меня сейчас вывернет наизнанку, — признался он товарищам по несчастью.
— На болоте будет хуже, я говорил, — улыбнулся перевозчик.
— Ты бы, бля, предупредил заранее что-ли! — выругался Олег. — Мы хоть противогазами запаслись!
Таранов резко, едва не перевернув плоскодонку, наклонился за борт.
— Эй, полегче! — недовольно крикнул Харон. — Лодку перевернешь! А в воде всякие твари водятся…
За лодкой тянулся мутный след Тарановской блевотины — все, что он успел съесть в забегаловке Ахеронта, досталось неизвестным озерным тварям, что стайками собрались вокруг дармовой пищи.
— Нужно быстрее
Лодка стремительно понеслась вперед.
Пассажиры, борясь с подступающей тошнотой, бросали за корму настороженные взгляды. Спокойная гладь озера неожиданно вспухла горбом, из воды показались усеянные острыми крючкообразными зубами челюсти. С противным щелчком челюсти сомкнулись, и страшилище вновь исчезло в мутной воде. Лодку подкинуло на волнах, поднятых гигантским телом. Путешественники забыли даже о тошнотворной вони Стигийского болота.
— Мелкие твари всегда притягивают больших! — вновь повторил лодочник, не переставая грести.
Некоторое время в лодке царила тишина, все старались переварить происшедшее — чудовище запросто могло проглотить и утлое суденышко Харона.
— Греби к берегу! — вдруг сказал Таранов. — Я чувствую, что болото мне не по зубам… Разве пешком нельзя добраться до входа в Тартар?
— Можно, — ответил лодочник. — Только я давненько пешком не ходил. Отвык совсем, да и через болото быстрее будет…
— Да подохнем мы на твоем болоте! — неожиданно резко сказал Дубов. — Сейчас уже запах терпим из последних сил, а болота еще даже и не видно!
— Во-во, — поддержал Прохора Сотников. — Отравимся мы ядовитыми испарениями, сознание потеряем. Ты что-ли нас на горбу потащишь?
— А! — лодочник согласно махнул рукой. — Хлипкие какие… Вот раньше герои были…
— Ты, дед, нам зубы не заговаривай! — прикрикнул на лодочника Дубов. — Греби к берегу! А то и правда потравимся!
Харон пожал плечами, и лодка послушно направилась к берегу. Когда она ткнулась носом в землю, старик ловко пробежал меж пассажиров и спрыгнул на серый, отливающий металлом песок. Когда все покинули суденышко старика, лодочник заученным до автоматизма движением вытащил лодку на берег и перевернул её кверху брюхом.
— Жаль оставлять, — проскрипел он. — Надеюсь, что с ней ничего не случиться.
На берегу воняло не в пример меньше, чем на воде — сухой колючий ветер изменил направление, принося с собой слабые пока еще запахи горелой серы.
— Вот теперь чувствую: адом запахло, — прошептал Прохор. — Вечный адов огонь…
— Ну что, тронулись? — риторически спросил попутчиков Харон.
— А долго еще идти? — спросил Таранов.
— Часть пути мы благополучно срезали, — ответил лодочник. — Первые круги остались позади.
— Это какие круги? — заинтересованно протянул Дмитрий.
— Те самые, — рассмеялся Харон, — конечно, кое-что Алигъери приврал, кое-что приукрасил, а кое-что изменилось за прошедшие столетия. Но в основном он довольно четко описал географию Аида. В Лимбе вы уже были…
— Чего-то я не заметил семистенных замков и некрещеных язычников, — язвительно заметил Таранов.
— А ты разве обошел весь Лимб? Насчет некрещеных язычников — Данте был очень набожным человеком, и все, что он видел, привязывал к своей вере в Единого… Кстати, многие из
— СИЗО или приемник распределитель, — по-своему понял Прохор. — Тут все ждут своего «столыпина» везущего в пункт назначения: кто-то отправиться на сковородку к Сатане, а кто-то отмажется на спокойное поселение.
— Да, что-то в этом роде, — согласился старый лодочник.
В Лимбо первоначально попадают все души, а дальше, после суда Миноса и его подручных, следуют по кругам в зависимости от вида наказания. Лимбо — первый круг, преддверие Аида. На втором круге оседают похотливые ловеласы. Там, в кромешной темноте их носят свирепые ветры вожделения, терзающие возбужденное сознание сластолюбцев. Но не будет им удовлетворения до скончания веков — ядовитые жабы, змеи и прочие мерзкие твари жалят их в согрешившие члены.
— Бр-р, — передернул плечами Сотников, — не дай бог попасть туда!
— А что, есть причины? — улыбнулся Прохор.
— Да как сказать… Чего там дальше?
— На третьем — обжоры-чревоугодники. Они лежат ниц, осыпаемые градом и проливным дождем. Они жрут грязь, дерьмо и навозных червей, чтобы заглушить мучающий их бесконечный голод. Там часто промышляет Кербер — жуткое трехголовое создание. Он отрывает от жирных тел грешников сочные куски и с утробным урчанием поглощает их. В четвертом — скупцы и расточители, разделенные на две группы. Они обречены перетаскивать тяжелые глыбы из одного лагеря в другой. На пятом — гневные строптивцы и нелюдимые угрюмцы. Первые рвут друг друга в гневе, а вторые хнычут сидя в жидкой грязи. Но всех этих достопримечательностей вы уже не увидите — пять кругов остались позади. А вот последующие нижние слои Аида, окруженные Стигийским болотом, вы рассмотрите во всей красе. Мы с вами пересечем стремительный Стикс, водами которого клянутся даже боги, — тоном заправского гида просвещал путешественников Харон, — полюбуемся издалека на загородную резиденцию Гадеса — Дис, вдохнем запах горящих могильников, увидим наполненный кипящей кровью Флегетон, прогуляемся мрачным Лесом Самоубийц, насладимся прекрасным водопадом, низвергающимся ледяное озеро Коцит…
— Хорош трепаться! — остановил словоизлияния лодочника Сотников. — Че ты хочешь этим доказать?
— Может все-таки на лодке? И ноги бить не придется, и быстрее будет! Болото по сравнению с остальными прелестями — невинный пустячок! К тому же, нам недолго по нему плыть… Да и лодку боязно оставлять — сломает какая-нибудь тварь и не почешется. А я к ней привык… за столько-то лет! Ну, так как, а? — Харон заискивающе посмотрел в глаза Дубову.
— Может, прислушаемся? — спросил Таранова Прохор. — Дедок-то бывалый…
— Хорошо, давайте попробуем, — согласился с доводами старика Дмитрий. — Только нам нужно сделать что-нибудь посерьезнее этих тряпочек. Что-нибудь наподобие ватно-марлевых повязок.
— Разорвем костюмчики! — нашелся Сотников.
Он скинул с плеч пиджак и принялся отрывать от него длинные узкие полосы материи.
— Михалыч, — позвал он Таранова, — смотри какая вещь!
Подплечики разорванной одежды были изготовлены из материала, напоминающего войлок.
— Отличный фильтр, — согласился Дмитрий.