Сто лет тому вперед
Шрифт:
А Коля уже мчался по коридору к выходу. Главное – он их спугнул. Но ему не хотелось, чтоб Алиса его увидела и начала спрашивать, почему он кричал. Так просто. Захотелось и крикнул.
Коля думал, что Алиса будет за ним гнаться и поэтому в несколько прыжков пересек площадку перед террариумом и побежал по узкой аллее.
– Ты куда?
Коля попытался обойти человека, вставшего на пути, но тот крепко схватил его. Коля увидел два березовых ствола, поднял голову и узнал Электрона.
– Я тебя по всему Космозо ищу, а ты?
– Что я? Я тоже вас искал.
– Может,
– Я испугался? Просто мне домой пора.
– А еще по мороженому не хочется?
– Нет, спасибо.
– А тебе далеко домой добираться?
– Больше часа, – сказал Коля.
– Ну, давай присядем. Отдышишься. А то на тебе лица нет.
Коля не стал спорить. Он был рад старому знакомому. Только спросил:
– А сколько времени?
– Шестой час.
– С ума сойти, как время бежит! – сказал Коля.
Они сели рядышком. Коля подумал, что может кое-что узнать у Электрона.
– Как там ваша пищевая система? – спросил Коля. – Перестала драконов коноплей кормить?
Коля все время вглядывался в просвет между кустами бамбука, чтобы видеть, что происходит на площадке перед террариумом. Но там, если не считать редких прохожих, ничего не происходило. Ни толстяка с худым, ни Алисы не было видно.
– Глупейшая ошибка, – сказал Электрон. – Ни один элементарный робот такой не совершил бы, не говоря уж о человеке. Для машины что мясо, что конопля – не больше как набор знаков. Нет, этот произвол надо ограничивать...
– А что это за машина такая – миелофон? – спросил Коля. – Тоже из новых?
– Миелофон? Нет, ее уже несколько лет, как изобрели. Но, наверно, миелофоны скоро кончатся.
– Почему? Разве так бывает?
– Такой исключительный случай. Ведь сам аппарат никакого нового слова в технике не сказал. Просто электронный усилитель с приемником. Главное в нем – кристалл. А пока что эти кристаллы нашли только на астероиде Власта; совсем маленький это астероид, примчался откуда-то из другой Галактики миллион лет назад, попал в орбиту Солнца, вот и крутится с тех пор. И всего пока что этих кристаллов обнаружили штук двадцать или чуть больше. Некоторые думают, что их изготовили жители той планеты, от которой когда-то откололась Власта, другие даже подозревают, что эти кристаллы живые существа, только они живут так замедленно, что требуются десятки тысяч лет, чтобы это заметить. Центр миелофона – такой кристалл. И никто не может сделать миелофонов больше, чем есть на свете кристаллов. Ясно тебе?
– Не ясно, – сказал Коля. – А для чего миелофон нужен?
– Странно, ты не слышал о миелофоне?
– Ну пропустил, – ответил Коля.
Электрон Степанович сокрушенно поглядел на Колю, вздохнул, но продолжал:
– Когда первые кристаллы привезли на Землю и стали исследовать, то один из ученых обратил внимание, что, когда близко подходят люди, в структуре кристалла что-то меняется. Стали ученые биться над этим делом и наконец поняли, что кристаллы могут улавливать волны, которые испускает мозг. Тогда догадались соединить кристаллы с усилителями, и в один прекрасный день ученые услышали мысли. Представляешь, какая началась суматоха в ученом мире!
– Да уж,
– И ты об этом не слышал?
– Может, я маленький был? Значит, миелофон может читать мысли на расстоянии?
– Конечно. О чем же я тебе толкую! Представляешь, сколько нашлось желающих получить миелофон?
– Конечно, представляю, – сказал Коля. – Все фокусники сразу сбежались.
– Кто? Фокусники? При чем тут фокусники?
– Ну, которые мысли угадывают.
Электрон поглядел на Колю как на сумасшедшего, и даже его висячие усы приподнялись на сантиметр. Но он с собой совладал и сказал:
– Конечно, не фокусники. Во-первых, врачи. Одно дело, когда больной рассказывает или диагностические машины ставят диагноз, но при некоторых болезнях, например при нервных, важно знать, что же думает человек на самом деле. Или в детских поликлиниках. Пока ребенок не научился говорить, он не может объяснить, что и где у него болит.
– А в зоопарк зачем такой прибор дали?
– Не в зоопарк, а в Космозо. У нас же космические животные, некоторые из них совершенно уникальные, и не всегда люди могут толком понять, как их кормить, какую они любят температуру и вообще какие у них бывают потребности. Вот и выдали один из двадцати миелофонов, которые есть на Земле, для нас. Но мы его бережем пуще зеницы ока.
– Конечно, бережете! – сказал Коля. – Я сам видел, как Алиса его таскала в террариум. Чуть не потеряла.
Не надо думать, что Коля по натуре доносчик. Просто он был зол на Алису, которая рисковала таким ценным прибором. Всего двадцать на всю Землю и в больницах наперечет, а она бегает по Космозо и слушает мысли какой-то трубы!
– Если таскала, – сказал Электрон, – значит, ей профессор Селезнев разрешил.
– Еще бы, – сказал Коля, – родной папаша!
– Смотрю я на тебя и время от времени удивляюсь, – сказал Электрон. – Казалось бы, ничего, кроме одежды, странного в тебе нет. Парень как парень. А иногда такое ляпнешь, словно ты какой-то выходец из средневековья.
– А я чего сказал?
– Ты сказал, что профессор Селезнев мог рисковать ценным прибором для того, чтобы доставить удовольствие своей глупой дочке. По крайней мере так твои слова прозвучали. Во-первых, Алиса достаточно ответственный человек, и если ей нужен миелофон, то для дела...
– Мысли какого-то пустотела подслушивать, – сказал Коля. Он не хотел сдаваться.
– Правильно. Я тоже подозреваю, что пустотел мыслящий. Тем более, что он сейчас зацвел и у него могут возникнуть новые эмоции. Я был бы рад, если бы у тебя голова работала хотя бы в пять раз слабее, чем у Алисы.
– Спасибо, – сказал Коля, – за комплимент.
Само собой разумеется, что после этого он к Алисе стал относиться хуже, чем прежде. Даже возникло мстительное чувство: пускай эти гаврики утянут у нее миелофон. Вот тогда она попрыгает со всеми своими способностями.
– Добро, – сказал Электрон Степанович. – Мне пора. Рад был познакомиться. Может, еще встретимся.
По его тону понятно было, что он уже жалеет, что познакомился. Ну и пожалуйста, подумал Коля.
– А ты не идешь? – спросил Электрон.